Себе на удивление, учился с интересом, все экзамены сдавал на пятерки, красный диплом получил. К тому времени был уже главным инженером совхоза. Вечером, после защиты диплома, получил телеграмму от Стрекалёва: «Поздравляю с отличной защитой», удивился, откуда он знает? Оказалось, по Всесоюзному радио передали информацию об очередном выпуске инженеров Омского сельхозинститута, в числе отличников назвали фамилию инженера Ильинского совхоза. Это ему потом парторг Головачев рассказал.
А вскоре Никитина перевели на повышение в соседний район, и Долгушин стал директором. Жена Тамара сказала тогда:
– Все, совсем закончилась семейная жизнь, я без мужа, дети без отца, а ты с родным совхозом в обнимку.
А ведь Тамара была почти права, он уходил рано что зимой, что летом: посевная, сенокос, уборочная, утренняя дойка, ночная пастьба, возвращался вечером, в полевые кампании поздней ночью. Совхоз сеял почти двенадцать тысяч гектаров зерновых, скота на фермах больше трех тысяч, каждый день всплывал с десяток вопросов, требующих его решения. Он по старой памяти мог сбросить пиджак и вместе с трактористом искать причину плохой работы двигателя, мог проверить норму высева семян, отрегулировать глубину вспашки, установить угол атаки лап культиватора. Больше всего он любил сесть за штурвал комбайна, пока механизаторы торопливо обедали, и объехать пару кругов, а потом поморгать фарами, чтобы подбежал грузовик, и выкачать в его кузов свой бункер зерна. Механизаторы знали эту его слабость, всякий раз кто-то из старших предлагал:
– Ну-ка, Семеныч, разомнись.
Нет, не разминался он, а душу отводил, молодость вспоминалась, когда высокая пшеница покорно склонялась под крылья мотовила, молча поддавалась ножам и единой массой по ленте транспортера сползала на свою же стерню, укладывалась в высокий валок, подставляя ветру и солнцу недозревшее еще зерно в тугих пеленах колосьев. А через несколько дней сюда придут другие комбайны, с подборщиками, и он все равно успеет намолотить свой бункер, любуясь, как ненасытно заглатывает комбайн серую ленту валка, прислушиваясь к ровному грохоту молотильного барабана, дожидаясь, когда вспыхнет на панели лампочка: бункер полон.
На ветру встряхивал пиджак, чистил брюки, довольно вытирал полотенцем примаранные руки.