Соломон глядел на изуродованного человека, на обугленное тело, скорчившееся в позе зародыша – результат сокращения мышц, вызванного сильным жаром. Медики срезали остатки одежды, чтобы распухание обгоревшей плоти под ней не превратило лохмотья в жгуты.
Соломон посмотрел человеку в глаза и улыбнулся. Запах был почти невыносимым – сладковатый, пережжено-шашлычный аромат человеческого мяса, настолько напоминающего свинину, что в некоторых каннибальских племенах человека именовали «длинной свиньей». Соломон протянул руку, осторожно коснулся обгорелого обрубка руки. Белая кожа казалась такой яркой рядом с изуродованной кистью, превратившейся в когтистую лапу.
– Эй, вы! – крикнули резко и сердито. – Отойдите! Не троньте пациента!
Соломон крепче сжал руку обожженного, зная, что это не причинит ему боли. Он чувствовал растрескавшуюся кожу, видел кости, выглядывающие сквозь ошметки плоти на кончиках пальцев. При таких повреждениях наверняка погибли все нервные окончания. Бобби уже никогда не ощутит боль в этой руке. Ничего не ощутит. Но Соломон все равно держал руку так, чтобы обожженный, пусть и не чувствуя, мог ее видеть.
– Сэр, вам нужно отойти.
– Вы напрасно теряете время, – сказал Соломон, глядя раненому в лицо.
– Мне судить, напрасно мы теряем время или нет.
– Я говорю не о вашем, а о его времени.
Морган подошел сзади, положил тяжелую ладонь на плечо Соломона:
– Вам следует отпустить его и позволить докторам делать их работу.
– Полагаю, вам известно «правило девяток»? – обратился Соломон к доктору.
– Простите?
– «Правило девяток», которое позволяет быстро определить тяжесть ожога?
– Я знаю, что такое «правило девяток», – ответил доктор.
– Вы применили его к пациенту?
– Мистер Крид, второй раз я просить не буду, – предупредил Морган.
– Погодите, – остановил его доктор, глядя на обожженного.
Того доставили так быстро, что доктор принялся работать на автопилоте, делая основное, простейшее: проверяя, может ли пострадавший дышать, чиста ли глотка; удостоверился, что ноги приподняты и в вену течет физраствор. Больше ничего доктор и не мог поделать: полевой госпиталь не годился для лечения тяжелых ожогов. Доктор делал все, что в его силах, чтобы стабилизировать состояние пострадавшего и потом отправить в больницу.
– Все в порядке. Все нормально, – сказал он Моргану.