Схватив телефон, Макс нашёл её
профиль в соцсети, мрачно отмечая, что их общие фотографии были
удалены, а вместо них стена пестрела картинками с подаренными им
когда-то цветами. «Отдам в хорошие руки» гласила надпись под каждой
из них. С того вечера, когда Катя узнала про спор, они больше не
общались. Она не писала и не звонила ему даже для того, чтобы
узнать его версию событий. Хотя, что тут было узнавать? Макс тоже
не выходил на связь, поставив жирную точку в их отношениях. Он
прикрыл глаза. Против воли в памяти всплыла их встреча, когда он
учил Катю кататься на роликовых коньках. Ему казалось, что он даже
сейчас слышал её веселые крики и задорный смех, когда он ловил ее,
не давая упасть на землю. Макс прикоснулся к губам, будто наяву
почувствовав их первый поцелуй.
Дверь в кабинет распахнулась и на
пороге появился Борис Максимович.
— Всё-таки изволил явиться на работу!
— в голосе отца, вырвавшего Макса из воспоминаний, слышался
неприкрытый сарказм.
— Как видишь, изволил, — огрызнулся
Макс.
— Сколько прошло времени, с тех пор
как ты вернулся из Доминиканы? Где ты был? — начал допрос Борис
Максимович, усаживаясь напротив сына, не сводя с него прищуренного
взгляда.
— Там, где я был, меня уже нет. Но я
снова собираюсь туда вернуться буквально этим вечером, — фыркнул
Макс, ничуть не смущаясь отца.
— А ты ничего не перепутал, щенок?! —
взревел Борис Максимович. — Ты не забыл, с кем ты разговариваешь?!
Чтоб я больше такого тона не слышал!
— Как изволите, барин, — скривился
Макс после отцовской проповеди. — Простите холопа своего, ибо по
неразумению своему не ведает, что творит. Повелите сечь
батогами?
— Прекрати поясничать, — рассердился
Борис Максимович. Он устало откинулся на спинку стула и спросил: —
Почему ты бросил Кристину одну в Доминикане? Мы с тобой уже не раз
обсуждали ваше будущее. Я тебя и так ни в чем не ограничиваю, во
всем иду тебе навстречу, почему же ты так опозорил меня перед моим
другом?
— С Кристиной все кончено, не желаю о
ней ничего больше слышать, — отрезал Макс.
Он захлопнул папку с документами, над
которыми работал, и посмотрел на отца. Лицо Бориса Максимовича
пошло красными пятнами от еле сдерживаемого гнева, но Макс не мигая
выдержал его полный ярости взгляд.
— Это почему ещё? — прошипел Борис
Максимович.