— А какие у тебя могут быть дела? —
искренне удивилась мама. — Откуда ты знаешь про стишок и стульчик?
У тебя в детстве такого не было!
Можно подумать, она что-то знала о
его детстве. Снежана Владиславовна говорила еще что-то, но парень
ее не слушал. Из соседней комнаты просигналил телефон о входящем
сообщении, и Макс, поправив на бедрах простыню, оставил маму одну в
гостиной. Сообщение оказалось от Инессы, помощницы Бориса
Максимовича.
«Максим Борисович, — писала она, —
ваше поручение выполнено. Букет с белыми орхидеями собран, куда
удобнее будет его доставить?».
Макс хлопнул себя по лбу. Молодой
человек совсем забыл про то, что звонил ей в пьяном угаре посреди
ночи. Они с Андрюхой, Ником, Мэттом и другими парнями веселились в
клубе, когда Андрюхе пришла в голову идея:
— Все телки ведутся на бабло и цветы!
— заявил он, опрокидывая очередной коктейль, когда Макс рассказал
им, что произошло на дне рождения и почему Катя его теперь динамит.
— Кристинка твоя — дорогая зараза! К ней с цветами не подъедешь! Ей
нужно что-то солидное. Например, серьги или колье с бриллиантами
или сапфирами. А Катька эта такая же, как Оксанка. Что они видели?
Букет тюльпанов на восьмое марта от прыщавого одноклассника? Я
когда Оксанке орхидеи подарил, то отымел ее во все... — слишком
громкая музыка заглушила слова приятеля, но Макс и так понял, что
имел в виду Андрей. — И речь извинительную отрепетируй!
Парни с хохотом принялись наперебой
давать советы: какие слова, с какой интонацией и выражением лица
Максу использовать. Макс не мог припомнить, когда в последний раз
ему было так весело.
— Сделай фотки, когда завалишь ее! —
подал идею Мэтт, отсмеявшись над гримасой сожаления, состроенной
Максом. — Мы же должны быть уверены, что не просто так отдаем тебе
наши деньги! А лучше запиши видео как шпилишь ее!
— Пошел ты! — возмутился Макс. — На
видео же и меня будет видно! Фотками обойдетесь!
— Фоток достаточно, — подтвердили Ник
с Андреем.
«Доставь ко мне домой», — написал
Макс Инессе. Найдя штаны за кроватью, он наконец-то переоделся.
— Спасибо за визит, Снежана
Владиславовна, — сказал он, возвращаясь в гостиную. — Я почти
поверил в твою материнскую любовь и заботу, в то, что ты прилетела
из Гамбурга ради меня, — не выдержав, он расхохотался в лицо
матери: — Нет, конечно же, не поверил! Не смотри на меня так
серьезно.