Наставник - страница 31

Шрифт
Интервал


Брак, мать его, с гарантией. Только как-то оно в голове не укладывается.

Да и не пахнет тут «долго и счастливо».

Счастьем так точно.

- И что, выходят? На таких условиях?

- Почему нет?

- Не знаю. Как-то… в общем… как-то сложно представить, чтобы кто-то добровольно согласился на такое.

- Добровольно? – она рассмеялась и смех был звонким, только почему-то невеселым совершенно. – Хотя ты прав. Согласие они дают добровольно. Только дело рода, как получить это согласие. А способов много.

- Да уж.

Что еще ответить.

А ведь ответа она ждет. И предложение сделано.

- Тебе-то это зачем? – Миха отобрал свою миску и заглянул внутрь. Миска все еще была тоскливо пуста, и появилась мыслишка, что еще немного и он на все согласится, не то, что на женитьбу. – Или я так понравился?

Теперь она и вправду смеялась.

Весело, да.

- Ты дикарь.

- Знаю, - он провел пальцем по миске и сунул в рот. На пальце остался маслянистый сладкий след. Что ж, иногда быть дикарем выгодно. – Но мало ли, что я знаю о вкусах местных женщин?

А ведь смех у нее красивый.

И сама.

Нет, Миха невсерьез. Миха не собирается совершать такую глупость, как эта женитьба.

Ни в жизни.

Но узнать-то стоит.

Глава 6

Сумерки. Блеклые пока. Солнце зависло над дальним лесом, того и гляди упадет в колючие его сети. Распаренный воздух остывает, и камни крепости с благодарностью отдают ему свой жар. Дышится еще тяжело. Пахнет навозом, скотом, людьми и всем сразу. Над кузницами поднимается дым, мешаясь с едкой вонью от бочек, что выстроились перед кожевенной мастерской.

Это все там, за спиной, скрытое от взглядов гостей.

Да и нет им дела ни до кожевенной мастерской, ни до кузниц, ни до скотного двора.

Винченцо поежился.

Холодно.

В последние дни он мерз, несмотря на то, что дни эти выдались на диво жаркими. И вот теперь с трудом удерживался, чтобы не сунуть заледеневшие пальцы в подмышки. И чувствуя его слабость, баронесса обернулась. На лице её бледном читалось беспокойство, и еще неуверенность.

Раздражение.

Она считала Винченцо виноватым, и будь её воля, избавилась бы. К счастью, баронесса соблюдала правила игры. Хотя бы прилюдно. А потому подчинилась воле сына.

Винченцо склонил голову, и улыбку изобразил. Вряд ли получилось обмануть. Баронесса показала себя женщиной умной и проницательной, но на них смотрели.