Брак, мать его, с гарантией. Только как-то оно в голове не
укладывается.
Да и не пахнет тут «долго и счастливо».
Счастьем так точно.
- И что, выходят? На таких условиях?
- Почему нет?
- Не знаю. Как-то… в общем… как-то сложно представить, чтобы
кто-то добровольно согласился на такое.
- Добровольно? – она рассмеялась и смех был звонким, только
почему-то невеселым совершенно. – Хотя ты прав. Согласие они дают
добровольно. Только дело рода, как получить это согласие. А
способов много.
- Да уж.
Что еще ответить.
А ведь ответа она ждет. И предложение сделано.
- Тебе-то это зачем? – Миха отобрал свою миску и заглянул
внутрь. Миска все еще была тоскливо пуста, и появилась мыслишка,
что еще немного и он на все согласится, не то, что на женитьбу. –
Или я так понравился?
Теперь она и вправду смеялась.
Весело, да.
- Ты дикарь.
- Знаю, - он провел пальцем по миске и сунул в рот. На пальце
остался маслянистый сладкий след. Что ж, иногда быть дикарем
выгодно. – Но мало ли, что я знаю о вкусах местных женщин?
А ведь смех у нее красивый.
И сама.
Нет, Миха невсерьез. Миха не собирается совершать такую
глупость, как эта женитьба.
Ни в жизни.
Но узнать-то стоит.
Глава 6
Сумерки. Блеклые пока. Солнце зависло над дальним лесом, того и
гляди упадет в колючие его сети. Распаренный воздух остывает, и
камни крепости с благодарностью отдают ему свой жар. Дышится еще
тяжело. Пахнет навозом, скотом, людьми и всем сразу. Над кузницами
поднимается дым, мешаясь с едкой вонью от бочек, что выстроились
перед кожевенной мастерской.
Это все там, за спиной, скрытое от взглядов гостей.
Да и нет им дела ни до кожевенной мастерской, ни до кузниц, ни
до скотного двора.
Винченцо поежился.
Холодно.
В последние дни он мерз, несмотря на то, что дни эти выдались на
диво жаркими. И вот теперь с трудом удерживался, чтобы не сунуть
заледеневшие пальцы в подмышки. И чувствуя его слабость, баронесса
обернулась. На лице её бледном читалось беспокойство, и еще
неуверенность.
Раздражение.
Она считала Винченцо виноватым, и будь её воля, избавилась бы. К
счастью, баронесса соблюдала правила игры. Хотя бы прилюдно. А
потому подчинилась воле сына.
Винченцо склонил голову, и улыбку изобразил. Вряд ли получилось
обмануть. Баронесса показала себя женщиной умной и проницательной,
но на них смотрели.