- Ей и защита?
- Да. Она может убить. Способна. Без метаний. Сомнений.
Угрызений совести. Она и убивала. Нет убийц более искусных, чем
целители. Это все знают. И боятся подобных ей. Но и она бывает
беззащитна.
- Она могла бы найти кого-то получше.
- Вряд ли, - он встал, пусть и движения давались ему тяжело. –
Кого? Кого-то из людей? Они не рискнут связываться с магом, тем
более таким, как Миара. Маги? Они потребуют провести обряд, и
поверь, будут использовать его по полной. Ты же довольно мягок. И
жалостлив.
Это не прозвучало похвалой.
- И мною можно будет манипулировать.
- Всеми можно манипулировать, - Винченцо пожал плечами. – И люди
этим пользуются. Родители манипулируют детьми. Дети – родителями.
Мужья женами и наоборот. Так что… разве что Миара будет делать это
куда более умело. Ты и не почувствуешь.
- Это-то меня и пугает.
Винченцо рассмеялся, показалось, вымученно. Хотя и сам Миха
устал от этого разговора.
Решение он принял. Давно уже принял. Наверное, даже сразу.
- Если я откажу, она обидится.
- Да. Она все-таки женщина. А женщин ранят мужские отказы.
- И будет пакостить?
- Всенепременно. Убить не убьет. Более того, ты рискуешь быть
самым здоровым человеком в округе, она все же не самоубийца.
Но…
- Жизнь испортить сумеет.
- Точно. Видишь, стоило умереть, и мы стали хорошо понимать друг
друга, - он потер шею и пожаловался. – Когда я засыпаю, я умираю
снова. Каждую ночь. Это неприятно. Маковое молоко и то не
помогает.
- Маковым молоком не увлекайся, - предупредил Миха.
Ему только наркомана глубоко одаренного не хватает для полноты
ощущений.
- Знаю. На нас многое или не действует, или действует иначе, чем
на обыкновенных людей. Тем более все равно не помогает. Поганые
ощущения.
- Я могу чем помочь?
- Вряд ли. Это как-то связано с сакхемскими барабанщицами. И
вообще всем. Надо разбираться, но пока сил нет. Извини. И я скажу
ей сам, ладно?
- Спасибо.
- Все-таки она моя сестра.
- У вас вроде братья имеются, - не то, чтобы Михе было так уж
интересно, но отвлечься хотелось. Да и не мешало бы побольше узнать
об этих самых братьях, которые могут заявиться и потребовать
магичку.
Что Михе тогда делать?
Разумно было бы отдать, но, кажется, разумность – это не про
него. Во всяком случае мысль о таком вот компромиссе и
невмешательстве в дела семейные показалась отвратительной.