Ратмир перешагнул через упавшее тело и подошел к корчившемуся неподалеку Кроту.
– У тебя острый нож, но тупая голова, – сказал он, склонившись над умирающим врагом. – Видишь ли ты гурий в зеленых садах?
– Нет… – прошептал Гимли. – Ничего… нет…
– Я помогу тебе. Но сначала ответишь на вопрос.
Выпученные глаза на залитом кровью лице мигнули в знак согласия.
– В корчме несколько вечеров пил человек с желтой кожей и узкими глазами. Он жив?
– Да… – пробормотал тот, – он в сарае… у корабля… Мы думали, он богат… взять выкуп… но он…
Ратмир вложил рукоять топора в дрогнувшую ладонь. Гимли медленно улыбнулся. Ратмир закрыл веки на остекленевших глазах и поднялся.
Вонючая тьма сарая остро смердела гнилью и человеческими нечистотами. Ратмир чиркнул огнивом и подпалил факел у входа. Из мрака выступили острые углы: лежанка у стены, грубо сколоченный стол, к которому был привязан голый человек с заплывшим от побоев лицом.
Воин Пива с трудом открыл глаза и силился рассмотреть вошедшего. Когда Ратмир приблизился, он снова зажмурился, ожидая удара.
– Ты свободен, – негромко сказал Ратмир. – Не двигайся, пока я режу веревки.
Черная сталь порядком затупилась после рубки и резала плохо. Оглядевшись, Ратмир увидел на полу кувшин и наступил на него ногой. Затем поднял острый осколок, отряхнув от пахучей браги и в несколько взмахов освободил пленника от пут. Тот осторожно поднялся, растирая запястья.
– Как твое имя? – Ратмир отступил на пару шагов.
Со всем достоинством, которое только могло быть у голого человека, желтолицый склонил перед ним голову.
– У меня больше нет имени, учитель. Я недостойный ронин[3].
– Учитель? – растерялся Ратмир.
– Сегодня я многое понял, – прошамкал незнакомец разбитыми губами. – Мало того что ты освободил меня. Ты открыл истину.
– Открыл?
– Я постиг, что не столь важно дело, как его конец.
– Подожди, я ничего не…
– Разбив кувшин с вином, ты избавил меня от пут. И этим ты показал мне, что, покончив с пьянством, я освобожу свой разум. Ибо человек – это не предел. Слабая человеческая природа дается смертному, чтобы превозмочь ее на Пути. А пьянство Небо шлет пропойце, чтобы он победил любовь к вину и стал человеком. Это я постиг благодаря тебе.
– Да я как-то и не думал, что…
– Я давно уже не самурай, – с почтением, но решительно перебил освобожденный, – но ты научил меня, что никогда не поздно стать человеком. В этом есть глубокий смысл. – Желтолицый низко поклонился: – Позволь недостойному ронину отныне следовать за тобой и служить тебе верно, учитель!