— Ну что господа, чего молчим?
— Нет слов, Григорий Иванович, — ответил за всех капитан
Пантелеев.
— Тогда господа, говорить буду я. Первое. Кто не понимает, что
такое военная или государственная тайна? —— все промолчали. —— Все
понимают, отлично. Мы здесь уже фактически создали свое собственное
государство. И у нас уже есть свои тайны. Их разглашение есть
преступление перед нашим обществом, то бишь государством. Наказание
за это будет только одно — смерть. Наше новое оружие это одна из
наших военных тайн. Вопросы есть? — я несколько секунд максимально
проникновенно смотрел на стоящих передо мной капитана и его
сержантов. Что мне не задали ни одного вопроса, честно говоря, было
приятно. Тема очень неприятная и скользкая.
— А теперь о деле. Создатель оружия господин Маханов, патрона —
господин Миронов. У нас ещё семь штуцеров. В ближайшие недели их
тоже переделают в винтовки. Винтовки будут у сержантов, это пять
штук. У лейтенанта Шишкина, капитана Пантелеева и у меня. Винтовка
номер один будет у капитана Пантелеева, патронов к ней пока всего
десять. У меня пока ружье. Я написал «Наставление по стрелковому
делу». В нем про наше оружие всё, что надо вам знать. Капитан
Пантелеев экземпляр «Наставления» получил и занятие с вами
проведет. Когда будете получать свои винтовки, получите и по
экземпляру «Наставления». Знать его надо будет наизусть. Когда
будем перевооружать десятки, за подготовку каждого гвардейца спрошу
с вас по всей строгости.
Посовещавшись с Ерофеем, мы решили перевооружить лейтенанта
Шишкина, а не меня. К утру для него был готов еще один экземпляр
«Наставления» и Ермил со своим капитаном следующим утром поехали на
Севера. Приезжавшие на праздник заводские уехали ближе к вечеру, с
ними поехал и Ванча. Перед отъездом он подробнейшим образом
рассказал мне о сватовстве Ермила.
Следующие две недели я безвылазно провел в Усинске. Основной
нашей задачей была подготовка к зиме. Первый снег очень подстегнул
всех и Лукерья предложила максимальное количество народа
задействовать на продолжающемся сборе кедровых орехов, тем более
что установившаяся сырая погода и массовая падалка орехов
существенно облегчили заготовку. Количество упавших шишек было
огромным, я такого не видел ни разу. Мужчины, которые до этого
сбивали шишки с помощью бревенчатого молотка — колота, также
занялись их сбором. Лазание по деревьям для сбора орехов я запретил
как дело очень опасное. Кедр — порода в высшей степени ломкая. Даже
толстые сучья подламываются почти мгновенно без предупредительного
потрескивания и я несколько раз видел, чем заканчиваются падения с
него. В школе были объявлены двух недельные каникулы, ореховая
мобилизация не коснулась команды Степана Иванова, моего медицинской
персонала и одной из бригад Кондрата, занятой подготовкой юрт к
зиме, наших землепашцев и заводчан. Все же остальные, включая три
гвардейских десятка, кроме сержанта Леонова, и даже отец Филарет со
своими церковнослужителями занимались сбором орехов и их
обработкой.