Но основной недостаток далеко не в этом, а в самой структуре
возвышения. У большинства рас во вселенной это проторенные дорожки,
переданные предками в генетическом, или духовном наследии. Словно
ствол, перерастающий в ветвистое дерево. У Вормонд структура
возвышения походила на корни мокрицы: Взлохмаченные пучки, вьющиеся
во все стороны, и переплетающиеся в самых разных, порой совершенно
неподходящих, местах. Нет основной линии развития и вторичных тоже,
ведь гены, собранные за тысячелетия, отсортированы геносбросом
аонов. Остались только лучшие из подобных. Если наследственность
содержала устойчивость к высокому давлению, то во всей вселенной,
среди похожих генов, оставшиеся в архиве вируса Вормонд –
несравненны. Будь то приживаемость, степень изменений физической,
или иных оболочек, общая эффективность и устойчивость к мутациям,
гены Вормонд превосходили прочие. Это одновременно прекрасно, и
ужасно, ведь из-за мощности каждого гена, между ними не существует
четкой иерархии и мутации возникают совершенно спонтанно.
Осознавая полезность обширного наследия, Влад не стал рубить с
плеча и избавляться от «излишков». Он провел тщательный обзор
каждого из девятисот тысяч кодирующих генов с помощью фантома
жизни. Машина не поспевала за восприятием пользователя, но даже так
просмотр вариантов и отсев самых бесполезных занял не так уж много
времени. Всего трое Хоронских суток, за которые пришлось поставить
крест практически на семидесяти тысячах генов. В основном это
вторичные и третичные цепочки, отвечающие за пигментацию, синтез
неусваиваемых белков, и так далее. Оставшиеся восемьсот тридцать
тысяч пришлось запомнить.
Дизокулус - эндонуклеотическая мембрана семьи Эреб, защищающая
геном от копирования и любого вешнего вмешательства. Он позволял
работать над структурой ДНК Вормонд только своему создателю. Влад
не просто так защищал свое наследие от чужих глаз, а потому
помещать информацию о приобретенных генах на носители нельзя. Все
хранилось в голове. Приходилось даже проверять фантом жизни на
внешнее подключение перед разрушением дизокулуса и открытием
генома. Паранойя, но как показало появление жестокого отца, она
необходима.
То, как Квадук незаметно внедрил наследственную омни в клеймо
Эммы не так уж важно. Что больше беспокоит, когда он это сделал.
После возрождения на Хороне, или возможно еще до последней битвы
улья Мариэль. Какой бы вариант ни был, дело дрянь. Если после
возрождения, все события на Хороне известны Квадуку. Если до… Он
знал о грядущих событиях еще тысячелетия назад.