«Часы? – подумала Лена. – Зверь показывает время?»
И сказала, кивая в сторону леопарда:
– Это значит – сейчас восемь часов?
– Угу! – отозвался Арт, мельком глянув на восемь распустившихся цветков. – Каково вам в компании с хищным лео?
Зверь вполне натурально следил за гостями настороженными жёлтыми глазами.
Арт потянулся вверх, поднёс к нему руку, леопард до половины высунулся из ветвей, свесив лапу, и позволил почесать себя.
– Вам его лучше не трогать, – предупредил Арт, – кусает мой лео почти как настоящий зверь.
Леопард, задержавшийся с хозяином, в один прыжок догнал упущенное время и продолжил обход комнаты, выполняя работу секундной стрелки.
С левой стороны проём в стене гостиной вёл во вторую комнату, – что для одинокого парня роскошь. Эта комната служила спальней и, неширокая, огибала гостиную, следуя плавному закруглению стены. Пол здесь был застлан мягким белым ковром, таким пышным, что ноги погружались в него по щиколотку. По ковру разбросаны чёрные с сединой меховые подушки. Одна стена увешана странными украшениями: авангардными, яркими, ручной работы. В дальней части спальной комнаты три ступени вели на подиум. Лена подумала, что возвышение было задумано как уютный альков, но брат поместил сюда электронный рояль. Лена помнила, как маленький Арти, сидя за инструментом, с прямой спиной и напряжённым от старания лицом, добросовестно выбивал гаммы, ставя на клавиши крепенькие, растопыренные крабом пальцы. Он всегда отдавался делу со всей серьёзностью. И не по-детски серьёзно переживал смерть обоих родителей…
Панель, делившая потолок спальной комнаты на две части, выдала расположение встроенной секции для одежды и белья. «Если братец-холостяк вообще пользуется постельным бельём, – подумала Лена. – Что ж, скоро проверим. По местному времени уже вечер».
Серый принёс пульт. Изучая назначение кнопок, вынудил опуститься с потолка гардероб Арта. Удивившись количеству фирменных рубашек, отправил гардероб назад. Затем новыми манипуляциями надул глубокое кресло, в котором поспешил развалиться.
Лена выгнала сына из уютной полусферы и уселась сама, с удовольствием вытянув ноги.
Серый надул второе кресло, поменьше, так же ласково принявшее в свои объятия долговязое тело новобранца.
Привычного потолка в комнатах не было; вверху голубела имитация неба.