— Хватит, — вмешалась брюнетка, которая как-то мгновенно
оказалась рядом с приставом, — этот человек спас меня. Я приказываю
его немедленно отпустить!
— Приказываете, госпожа? — нахмурился Самарин. — Не думаю что вы
можете здесь приказывать.
— Да как ты смеешь! — возмутилась та. — Я Ирина Бутурлина, а ты
обычный пристав! Немедленно отпусти этого человека!
— Извините, госпожа, — злорадно усмехнулся Самарин, — но у меня
приказ от ваших отца и брата. Вы его отменить не можете!
— Ах так! Да я… — Мне казалось, что девушка сейчас набросится на
пристава, и, по-моему, тот тоже это понял, и в его глазах
промелькнул страх… ну, я это понимал. Одно дело слова, а другое
дело — физический контакт с дочерью правителя города…
— Так, так, так, — раздался голос за моей спиной, напомнивший
мне многочисленные анекдоты про Одессу.
Повернувшись, я увидел классического еврея. Пухлая нижняя губа,
тонкий длинный нос, большие приплюснутые уши, кучерявые волосы,
воловьи глаза, какое-то непропорциональное тело: тонкие длинные
пальцы, узкая кисть, сутулость. Вдобавок жирный зад, дугообразные
брови и короткие по отношению к туловищу ноги. Одет этот выдающийся
экземпляр «избранного» народа был одет в костюм-тройку синего цвета
с отливом. За его спиной стоял Велемир.
Самарин, увидев его, сразу сморщился, словно ему попало в рот
что-то невероятно кислое.
— Уважаемый пристав, — крайне вежливо заметил он, — мое имя
Исаак Кальцман, и я адвокат, который представляет интересы
господина Александра Морозова. Поэтому рискну осведомиться: на
каком основании задержали моего клиента? Это нарушение всех правил,
и мы на этом основании уже готовим иск к правителю города, который
напрямую несет ответственность за действия полиции.
— Подождите, — тяжело вздохнул Самарин, — мы действуем на основе
параграфа 128 уложения о наказаниях Российской империи. Согласно
ему, мы можем задержать гражданина на двадцать четыре часа,
основываясь лишь на подозрениях…
— Не спорю с уважаемым приставом — улыбнулся Кальцман, — но таки
давайте посмотрим и другие статьи этого уважаемого Уложения.
Например, параграф 74 дополнение 3. В нем говорится о том, что
подобное преследование возможно лишь при достижении наследником
рода полного совершеннолетия, и уважаемому господину приставу
должно быть известно: это наступает после того, как исполняется
двадцать один год. Александру Морозову же всего девятнадцать!