Не то, чтобы мы наглели, ведь самоцензуру никто не отменял, да и
в здании на Малиновского нас почитывали, о чем неоднократно
намекали. Но мелочных придирок, вычитывания номера перед каждой
публикацией, бесконечных звонков и критики - этого стало на порядок
меньше. Набрал товарищ Рубан веса на местном уровне, и его
соратники-единомышленники, которых я мысленно прозвал "красные
директоры" - по аналогии с явлением несколько более поздним – тоже
заматерели. Возникло даже некое ощущение, что дубровицкий Горсовет,
где и рулили эти самые товарищи, стал органом даже более весомым,
чем райком. Скорее всего, это ощущение было субъективным: я слишком
активно общался с такими влиятельными горсоветовцами, как Волков,
Исаков, Драпеза и другие, им подобные... Наверное, на бытовом
уровне Сазанец всё еще был фигурой, не менее священной, чем
Тутанхамон в Древнем Египте.
Но - рядом с портретом Брежнева в залах заседаний наших, местных
Советов, уже появились портреты Машерова. О чем-то это должно было
говорить, но о чем именно? Я боялся и думать. Было это проявлением
эффекта бабочки от моих действий, или и до этого в БССР в глубинке
протекали некие процессы, о которых мы и понятия не имели в
будущем? И чем бы эти процессы обернулись, если бы не тот клятый
"Газон", груженый картошкой, на Жодинской трассе 4 октября 1980
года...
***
Я вернулся в кабинет и уже собирался всё-таки пойти попить чаю,
как телефон зазвонил снова. Он трезвонил, чуть ли не подпрыгивая на
столе, игриво потряхивая трубкой и создавая рабочий вид. Сволочь
такая.
- Алло! Отдел городской жизни, "Маяк"... Да, Белозор! Какой
Сирожа? Аа-а-а! Привет доблестным труженикам Гидролизного завода!
Как там Саша? Рацу-у-уха? О как! А ну, рассказывай!
Вот эта новость была просто чудесной. То самое чувство, когда
усилия не пропадают даром. Ну да, тему с котлоагрегатом и
использованием лигнина в качестве топлива для котельных я им
впарил. Сделал из кочегара Саши и инженера-технолога Сережи молодых
рационализаторов. Но - они почувствовали вкус славы, им понравилось
быть кем-то заметным, кем-то значимым... Кто сказал, что честолюбие
- это плохо? Если его направить в созидательное русло, честолюбец
может горы свернуть! В данном случае - лигниновые. Эти двое и
собирались провернуть нечто подобное.