Секретарша на том конце провода явно врубилась в ситуацию,
потому что переключила меня моментально.
- Гера? Волков у аппарата. Что там у тебя?
- Это что было? Что это за клоуны?
- Смотрины. Да! И не клоуны скорее, а дрессировщики. Или там
фокусники. Факиры-шпагоглотатели.
- А я на кой черт этим глотателям?
- Ты меня спрашиваешь? Я им рассказал про изделие из мореного
дуба номер раз - письменный стол для Петра Мироновича - они сделали
стойку и предложили организовать визит через месяца-полтора. Да!
Ну, и экскурсию попросили по городу, мол, уже с июня месяца нами
всеми там наверху сильно интересуются.
- Нами это вами?
- Нами, Гера, нами. Да! Можешь пальцы позагибать, вспоминая
имена-пароли-явки. Всё ты понял. А если не понял - заезжай, у меня
обеденный перерыв через двадцать минут, а в столовой - свиные
отбивные! И жареная картошка с огурчиками и помидорчиками - по
блату, как директору.
Мой желудок взвыл так громко, что Волков коротко хохотнул:
- Давай, садись на автобус - я скажу накрывать стол и на тебя!
Как известно: голодное брюхо к учению глухо, да!
Мне оставалось только набрать редакцию и сказать, что совершенно
внезапно их незаменимого Белозора к себе пригласил Волков, так что
после обеда меня можно не ждать. Арина Петровна повозмущалась для
проформы, а потом приказным тоном спросила:
- Сможешь там среди молодых рабочих опрос сделать по поводу
досуга в нерабочее время? Куда ходят в городе, чем
увлекаются...
- Сделаю, нет проблем. Фотоаппарат у меня с собой.
- Это в субботний номер! - застрожилась она.
- Утром всё будет!
- Ну-ну! - Арина Петровна знала, что я всё сдаю в срок, просто
делала вредный вид.
Ну, и Бог с ней. Меня ждала картошечка, свинина... И Волков.
Автор настаивает - все политические, исторические и
экономические расклады, изложенные устами героев этой главы, не
отражают гражданскую позицию создателя книги и его мировоззрение и
совершенно точно являются вымышленными и недостоверными. Или
нет.
Честно говоря, поначалу я растерялся. Полностью пустая столовая
ПДО, только за одним столом - несколько мужчин, которые, скинув
пиджаки, повесили их на спинки стульев, закатали рукава рубашек и
отдавали должное жареной картошке и свиным отбивным.
И что это были за люди? Волков, Драпеза, Привалов, Исаков - этих
я уже знал. Двое были мне знакомы заочно и шапочно. Рыжий и
конопатый толстый дядька - Сахарский, директор пивзавода, и худой,
похожий на коршуна Борис Францевич Рикк - генеральный директор
Дубровицкого прокатного завода. Еще одного - седого мощного
человека, похожего на отставного военного, я видел впервые в жизни,
как и невысокого растрепанного дядечку с большим ртом и
натруженными мозолистыми руками.