- Здравствуйте, - сказал я, и тут же согнулся в пароксизме боли,
задыхаясь и корчась.
Следующий удар прилетел по спине, а потом крепкие руки вытащили
меня из будки, и болью ожгло еще и бедра. Черт, я ведь слышал -
резиновых дубинок советская милиция не носила!
- Пакуй урода, Лёва! - сказал кто-то.
- Мужики, я Петру Петровичу из УГРО звонил, свяжитесь с ним,
пожалуйста, он всё объяснит...
- Объяснит, - по спине снова прилетело. - Заткнись, гад!
***
Второй раз я попался. Второй раз - по собственной дурости и
самонадеянности. Но если в Дубровице были солидные шансы что
"разберутся", что "поймут и простят", то тут... Тут я - в чужом
городе, попал в лапы человека, которого считали "Белорусским
Мегрэ", а на самом деле - ему было наплевать, кого сажать. Главное
- закрыть дело. Это не Соломин, не Привалов...
Удостоверение журналиста в кармане? Да они просто выбросят его в
мусорку и скажут, что ничего не знали! Право одного звонка? Не, не
слышали. Право на адвоката? Понятия не имею, никаких адвокатов ко
мне не заходило пока... Поэтому я лежал в бетонном каземате
примерно два на три метра, на жесткой шконке, под вечно включенной
лампочкой и пытался понять - что же делать дальше?
Надежда была одна - Петру Петровичу доложат, что Белозор звонил,
он скажет об этом Привалову, тот начнет искать... Не держат же они
меня тут под вымышленным именем? Фамилия мелькнет. А там - как
звезды сложатся. Всё зависит от уровня интеллекта Солдатовича. Даже
в мое время о нем были самые противоречивые мнения: одни говорили,
что он просто дуболом, мясник, другие - что выдающийся сыщик,
просто беспринципный и недобросовестный. Я видел его мельком:
массивное лицо с тяжелой челюстью, широкие плечи, мешки под
глазами. Он сказал только:
- В холодную! - и милиционеры утащили меня прочь.
Мне было жутко интересно, как стражи порядка так лихо настигли
меня в телефонной будке? Или товарищи из Нахаловки настучали кому
следует, или Коленька, ухарь - других вариантов нет. И, стоит
признать, я вел себя на самом деле подозрительно.
Лязгнула дверь.
- Белозор! На выход! Лицом к стене. Руки!
Малоприятная процедура, да и вообще: обстановка здесь
угнетающая, конвоиры – злые, с потолка капает. А еще - столица!
Даже в Дубровице с потолка не капало.
По гулкому коридору меня довели до тяжелой железной двери, один
из охранников открыл ее и сказал: