- А те доходяги...
- Похрен на доходяг, банальная экспертиза покажет, что они под
веществами.
- Гуталин, - сказал я.
- Что? - Петр Петрович дернул головой.
- Они мажут гуталин на хлеб и сушат. Потом соскребают и
жрут.
- Фу! Мерзость.
Я был с ним полностью согласен.
- А Солдатович... - заикнулся я.
- А что - Солдатович? Он сейчас как уж на сковородке. Понимает -
налажал сильно, и если вся его херня раскроется, не сносить ему
головы. Штурмом он УГРО брать не будет, наверх стучать - тоже. К
нему и так немало вопросов. А вот договориться со мной попробует.
Но хрен там! Вот если бы наш Мегрэ сделал всё как положено -
документы оформил, экспертизу у наркотов сделал, тебя, любезного,
сразу допросил, а не в холодную кидал... Тогда другой вопрос. Тогда
бы он рядом с тобой сидел сейчас в машине, а не я. Но там нахрапа и
наглости больше, чем интеллекта. "Мне всё равно, кто будет сидеть -
дело должно быть закрыто!" - это я своими ушами слышал, и не один
я! Он ведь даже гордился этим дерьмом...
Мы подъехали к сталинской постройки четырехэтажному зданию с
тыла, Петр Петрович аккуратно втиснул "Волгу" между двумя желтыми
милицейскими автомобилями и сказал:
- С вещами на выход! - еще один шутник...
Здесь чувствовалась рабочая суета: народ в форме и по гражданке
носился туда-сюда с папками документов, курил и ругался на
лестничных площадках, трезвонили телефоны, хлопали двери... Я
следовал за широкой спиной старшего Привалова как баржа за
ледоколом. Наконец он открыл одну из дверей и сказал:
- Привет, девчата. Я привел вам Белозора. Напоить, накормить,
дать сменную одежду. Занимайтесь.
***
Девчата оказались кадровичками. Такие подтянутые, аккуратные,
доброжелательные и восторженные. Восторгались не мной -
Приваловым-старшим. Петр Петрович то, Петр Петрович это... Я первым
делом попросил телефон - Тасе звонить.
- Таисию Морозову? - откликнулся голос той самой пожилой
дамы-портье, - Так вот она, от стойки не отходит с самого утра!
- Гера! - выкрикнула она, - Ты живой?
- Я - да. Тась, уже всё нормально. Уже - разберусь...
- А я Привалову позвонила, Соломину позвонила и Волкову этому
твоему, и в больницы все, и даже райотделы начала, и уже думала -
папе звонить, чтобы он...
- Не надо папе. Ты просто солнышко, умница, можно сказать -
спасла меня. Я теперь в надежных руках, не волнуйся. Сегодня
увидеться не получится - но завтра очень, очень постараюсь, - я
сильно кривил душой. Завтра я мог оказаться за решеткой вместе с
Петром Петровичем, - Я тебя очень люблю, переставай уже
волноваться.