Мартынов снова, как и на вопросы 17 июля, отвечает общими словами, не приводя ни одной лермонтовской шутки, на одной остроты для примера, которые могли ему быть обидными или показаться таковыми. Как и о поводе к шуткам не сумел сказать ничего существенного: „Отношения наши были довольно короткие. Поводом же к остротам на мой счет, вероятно, было не что иное, как желание поострить – по крайней мере, я других причин не знаю… Но я подтверждаю… что честь моя была затронута не насмешками его, но решительным отказом прекратить их и советом прибегнуть к увещаниям другого рода, что вступая с ним в объяснения я и в виду не имел вызвать его на дуэль, но что после подобной выходки с его стороны. мне уже ничего не оставалось другого средства окончить с честью это дело“.
Конец ознакомительного фрагмента.