– Это для твоей соседки.
Каллисто молча захлопнула дверь и повернулась к растерянной Немезиде. В руках она держала маленькую красную карточку, напоминающую визитку.
– Здесь что, двери любой заключённый открыть может? – недоверчиво поинтересовалась девушка.
– Только те, у кого есть доступ и привилегии, – ответила Каллисто и печально взглянула на соседку. Она попыталась изобразить подобие улыбки, но вышла кривая гримаса. – Это тебе.
Немезида взяла карточку и нерешительно взглянула на неё. С одной стороны стоял заводской штамп «100», а вокруг числа можно было отчётливо прочесть: «Шоу начинается! Оставь надежду всяк, сюда входящий». Девушка нервно сглотнула и перевернула приглашение. На обороте чёрным маркером было размашисто написано: «deslumbrante». Немезида нахмурилась и удивлённо произнесла:
– Деслюмбранте?..
– Испанский, – задумчиво протянула Каллисто. – Значит, это Рик. Но уже поздно. Если бы у тебя в запасе был хотя бы один день, – девушка присела в кресло и подозвала соседку. Когда та опустилась в кресло напротив, начала объяснять. – Всегда есть возможность избежать попадания на «Сотню» даже после получения приглашения. Просто нужно выполнить поручение того, кто прислал его.
– А почему заключённые решают, кому принимать участие в игре? – голос Немезиды дрогнул во всепоглощающем страхе.
– Тебе ещё многое предстоит узнать о здешней политике. Шрам и Рик неспроста держатся на своих должностях. Они работают на руководство. С ними можно заключать сделки. Но я бы не советовала. Ставки всегда слишком высоки. Эти двое получают гораздо больше, чем отдают. Ради этого грёбаного аквариума, я полгода участвовала в «Сотне». Серьёзно пощекотала себе нервишки. Офелия держала меня на антидепрессантах, иначе я бы свихнулась.
Немезида покосилась на бурлящий сосуд:
– Это того стоило?
– Одиночество. Оно подтолкнуло меня на это безумие.
– Расскажи мне о «Сотне», – на глаза девушки навернулись слёзы, а плечи затряслись.
– Словами всю прелесть шоу не описать, – усмехнулась Каллисто. – Это надо видеть. Я бы на твоём месте хорошо выспалась. Вдруг после завтрашнего тебе не скоро это удастся.
Немезида закрыла лицо руками и расплакалась. Каллисто, даже не попытавшись её успокоить, равнодушно зевнула и вернулась в свою постель. Но девушке и не нужны были её бесполезные утешения.