Кряхтя, я достала коробку с мирно спящей Снежкой, и отдала сестренке.
- О, Боже! Какой малыш! – засюсюкала Тонечка. – Это мне?
- Ну, это нам всем. Руслан подарил!
- Какая прелесть! Как нас зовут?
- Нас зовут Снежка! Мы девочка!
Не выпуская из рук котенка, Тоня повела нас в дом. Пока мы мыли руки, приводили себя в порядок после дороги, сестра нашла блюдце и налила Снежке молока.
Стол был просто шикарный, чего только не было! Тонечка и Ирина Васильевна постарались на славу. Нарезки, салаты, фрукты. Да еще из кухни так вкусно пахло, похоже, там допекался знаменитый курник свекрови моей сестры! Но самой ее не было видно.
- А где Ирина Васильевна?
- Мама домой ушла, у нее муж очень болен, да и решила не мешать нам. Сказала, попозже придет, убрать посуду. Ну, посуду я и сама уберу, а мама придет, попьет с нами чайку!
К чаю, мы привезли торт, заехали по дороге в знаменитую кондитерскую «сладкая жизнь». Тоня всегда прихватывала оттуда сладости, когда приезжала ко мне.
- А что с мужем твоей свекрови? Ты ничего не говорила…
- С сердцем беда. Уже второй инфаркт, врачи говорят – третьего не переживет. Еле ходит…
Свекровь со свекром жили через два дома от Тони, постоянно помогали ей, поддерживали. И когда я приезжала навестить свою единственную кровинку, приходили поболтать, почаевничать.
Ирина Васильевна педиатр, правда, уже на пенсии, а Николай Алексеевич был в прошлом инженером какого-то бюро конструкторского, пока это бюро не прикрыли. Потом перешел в кампанию сына, стал строить дома, или проще говоря, конструировать, вроде архитектора. Почти половину домов поселка построили они с Глебом. Очень красивые, добротные, уютные современные коттеджи. Здесь и живут.
8. 7.
За ужином было весело. Ромка как всегда балагурил, рассказывал смешные истории, анекдоты. Руслан больше отмалчивался, все ухаживал за мной. А Тонечку было не узнать, уже больше года я ее такой не видела. Она задорно смеялась, отвечала на шутки Романа и, мне даже показалось, строила ему глазки.
После чая Ромка засобирался домой. Время уже подходило к восьми часам вечера, день выдался нелегкий, да и путь не близкий. Засветло уже вряд ли доберется, хотя фары на что? Но Тоня категорически не отпускала его, ссылаясь на то, что он устал, и за руль садиться опасно.