— Возиться с этой занозой в заднице три дня — слишком много
чести, — опуская руки, произнес один из находящихся в пещере
людей.
От него здесь была лишь мерцающая проекция, которая, словно
пламя свечи, стояла на одном из пальцев огромной статуи Гедо Мазо.
Проекция позволяла передавать чакру, но плохо передавала внешность
ее носителя. Она позволяла разобрать только фигуру в скрывающем
силуэт плаще с рисунком облаков, на безликой голове светилась
яркими пятнами пара глаз. Голос тоже передавался, словно по радио с
серьезными помехами. Похоже выглядели и прочие, проводившие ритуал
запечатывания биджу шиноби.
— Итак, что ты там говорил о трех шагах, Пейн? — спросила еще
одна из проекций, на лице которой были отчетливо видны три глаза,
кроме привычной пары — еще один в середине лба.
— А, деньги, деньги, деньги… Три шага говна, — недовольно
высказалась проекция другого человека.
— Даже ад стоит на деньгах.
— Деньги средство. Они у нас есть, первый шаг сделан, но со
вторым уже проблемы, а до третьего далеко. Мы все еще следуем
им?
— Второй шаг… Система селений в паре стран уже разрушена, —
хрипло заметила сгорбленная приземистая фигура, чьи низко
посаженные глаза едва выглядывали из-за закрывающей лицо повязки. —
Только результат не тот, который ожидался. В Унии Дракона шиноби
лишь становятся сильнее. Кажется, Орочимару сам мечтает исполнить
третий шаг раньше нас.
— Белый Змей идет своим путем, со своей страной он заставляет и
прочие какурезато поддерживать себя в тонусе.
— Этого не скажешь о Кири.
— Деревня придурков, что от нее еще ожидать? Согласись, Кисаме,
— весело рассмеялась одна из проекций.
— О, заткнись, Хидан.
— Белый Змей предсказывает будущее, — заметила фигура, глаза
которого горели алым цветом. — Сложно угадать, что у него на уме.
Он мог узнать про Акацуки еще тогда, когда Акацуки не было. И
против него сложно что-то спланировать.
— Бред. Его можно удивить, — глухо произнесла сгорбленная
фигура. — Мне это удавалось. И он сильно печется о своей дочери.
Она в Стране Песка, далеко от папаши, но он явится к ней за
секунду, если потребуется.
— Слышь, Какузу, он же и тебе навалял, а? — наклонившись к
своему соседу, с нахальной насмешкой спросил человек, плащ Акацуки
на проекции которого болтался на поясе, обнажая торс.
— Заткнись, — коротко ответил Какузу.