А это неприятно. В клонов вложено много ресурсов и потеря Охеми
показала, насколько сложно их восстанавливать. Кроме генетической
основы, в них все-таки были сформированы разные полезные качества в
процессе онтогенеза. Рост эмбрионов и насыщение их активными
веществами для лучшего развития кейракукей, тренировки, ангиогенез
при практике Шичи Тенкохо, развитие сети меридиан,
адаптация биохимических и физиологических процессов митридатизмом и
прочими химическими мутациями, укрепление опорно-двигательного
аппарата, рост синапсов, формирование нейронных связей, потом
оптимизация нейронной сети, заполнение моторной памяти — все это
требовало времени и труда. И это еще не самое худшее. Для
воссоздания оригинального тела, например, у меня просто нет
ресурсов. Оно было серьезно изменено физической энергией Манды и
чакрой Хакуджа Сеннина, а во время сражения с Исшики и вовсе
претерпело серьезные метаморфозы, в результате накопленных сил и
чакры получив уникальное додзюцу и некоторые шансы для победы над
Ооцуцуки. Второй раз добиться такого результата у меня, скорее
всего, уже не получится в ближайшее время. И даже в длительной
перспективе, я не знаю, как повторить успехи в оригинальном
теле.
Если Хакуджа Сеннина можно попытаться заменить, поглотив
Гамамару, то где достать второй Кусанаги, я решительно не
понимаю.
В общем, оригинальное тело мне еще нужно как-то вытащить с того
на этот свет, на случай, если начнутся проблемы с очередными
Ооцуцуки. А пока неплохо было бы не терять клонов. И союзников тоже
терять нежелательно.
Еще раз проверив отправленную из Конохи информацию и убедившись,
что срочного вмешательства остальных клонов пока не требуется, я
более внимательно оценил последствия налета Акацуки на Суну.
И здесь все было печально.
Вздохнув и почти в тот же миг сипло выдохнув, я поторопился
упрочить покров Футона, фильтрующий газы. Недалеко от меня в земле
была глубокая воронка в груде поваленных каменных блоков, от
которой веяло удушливым смрадом хлора, фтора и их соединений.
Песчаник оплавился от высокой температуры, представляя из себя
черную стеклянную массу с белым налетом фторида кремния и еще кучей
всяких побочных соединений после применения Касайрью.
Ничего живого после себя эта техника не оставляла. Более того, если
все это оставить без внимания, то ничего живого в округе не будет
еще долго, поэтому лучше остаточную чакру изъять, максимально
разложив получившиеся опасные соединения. А что убрать не получится
— разбавить до безопасных концентраций Футоном или захоронить
Дотоном. Все-таки ожог после этой техники оставлять в населенном
пункте совсем уж не по-человечески будет.