Кагеро было уже не так просто. И на этом меня поймали.
Я видел молниеносно вспыхивающие на земле линии печати, но почти
успевал от них скрыться, пока, наконец, не оступился, угодив в
ловушку Таджу Исши Тоджин. Шуншином выдернув себя из зоны
селя, я как раз собирался снести голову одному шиноби, который
формировал печати, и слишком поздно почувствовал угрозу. Незримая
ладонь впечатала меня в землю со всего размаха, заставив
почувствовать вкус травы вперемешку с пылью и собственной
кровью.
Чирику. Вокруг монаха уже успело сформироваться ясно видимое
свечение, а за его спиной проявился сияющий золотом образ Райго
Сенджусатсу. Монаха нужно было убрать сразу. Ну, а пока из
селя я хотя бы вырвался, уже хорошо.
— Что с тобой сделали, Охеми? — грозно, но с жалостью, крикнул
мне Чирику, наблюдая, как я неспешно поднимаюсь с земли.
Спешить было некуда, потому что вокруг уже сияли серебром линии
активной Печати Струн Света. Этим можно было воспользоваться, дав
организму время справиться с переломами.
— Я немного приболел, но в остальном со мной ничего не
происходило, — сплюнув кровавую слюну и флегматично разглядывая
ладонь, на которой не хватало фаланги пальца, ответил я.
Регенерация отнятых частей тела все же идет слишком медленно, но
хорошо, что вообще идет.
— Ты, словно безумец, бросаешься на техники, — гневно свел брови
Чирику, отчего образ за его спиной засиял еще ярче. — Ты сошел с
ума в своем фанатизме!
— У шиноби много разного оружия, но первое и единственное
главное — это его собственное тело, — удивленно глянул я на Чирику.
— Если у него есть способности, позволяющие победить, то их нужно
использовать.
— Шиноби — не оружие! Не об этом ли говорит твой Рюджин? —
презрительно процедил монах. — Еще одна ложь Рюджинкё.
Я не выдержал и рассмеялся. Любопытный все-таки этот парень,
Чирику. Шиноби не оружие, оружие — их уникальные тела. Все-таки это
немного разные вещи, на мой взгляд. Тем более что в моем случае
Охеми и в самом деле не более, чем нингу, инструмент шиноби.
Полезный, но приходящий в негодность. Единственная ценность в нем —
это набор уникальных глаз, но и его можно потом вернуть.
— Он всегда был таким, — тяжело произнес Акимичи. — Безумцем,
уничтожающим себя и других ради силы. Таким его сделала Микото, а
ту — сам Орочимару.