У Ани появилась ощущение, что она снова где-то в
Европе или Штатах, только отправилась на шестьдесят-семьдесят лет назад. Магазин
грампластинок, перед которым толпится яркая молодежь, парикмахерские – дамы
выходят из них с аккуратно уложенными локонами, все сплошь в перчатках и
туфельках под цвет одежды, кинотеатр – на рисованных афишах изображены деликатно
льнущие друг к другу парочки.
Многочисленные кафе, рестораны и чайные. Машины с
громкими клаксонами, похожие на толстых жуков. И везде реклама: пузырящиеся
напитки, обеды быстрого приготовления, шампуни, мыло, автомобили и духи.
Где же магия? Где описанные в книгах моментальные
порталы, лавки с артефактами, ведьмы в остроконечных шляпах? Хотя нет, в
хрониках ведьм много столетий изгоняли в особые резервации, а затем женскую
магию то ли полностью признали, то ли окончательно задвинули далеко в угол.
— У тебя есть деньги? — спросила Аня у Гельды.
Горничная как всегда неодобрительно поджала губы и
кивнула:
— Немного. В этом месяце мейст Нестеер пока не выдал мне сумму на ваше содержание.
В глазах женщины было написано: и вряд ли выделит.
Аня попросила таксиста остановиться у газетного
киоска. Подойдя к нему, она высыпала на ладонь содержимое кошелька. С
недоумением принялась рассматривать медные монеты. На них были изображены
птицы. Вот это вроде аист, а это? Орел?
Подхватив со стенда несколько свежих газет и пару
модных женских журналов, Аня положила их перед киоскершей.
— Двадцать аистов, — сообщила та.
Анна с облегчением отсчитала медь, постаравшись
запомнить цены на витрине. В плоском кармашке кошелька лежали купюры с
изображением драконов и змей. И здесь мифологические звери.
— Разменяйте, — она протянула киоскерше купюру со
злобно ощерившимся змеем.
— Целого «василиска»? — недовольно переспросила
женщина. — У меня столько меди не наберется. Утро же еще.
— Ладно, не нужно, спасибо, — Аня пошла к машине.
На ходу она перепрятала несколько купюр в карман
платья. «Диверсификация активов», — подумала она, невесело усмехнувшись. С
активами у нее не густо.
Кошелек Гельде она не вернула. Служанка недовольно
пыхтела всю дорогу до больницы, но ничего не сказала.
В больнице ребенка взвесили и осмотрели. Врачи были очень
вежливы и дружелюбны, особенно когда узнавали, что Анна – жена Эйфреда
Нестеера. Никто не упомянул неодаренность Эйджи, но Аня заметила, что одна из
медсестер обвела малыша странным прибором, а потом многозначительно
переглянулась с врачом.