Из таких событийных ситуаций (эпизодов) строится сюжет драмы.
Внутри сюжета все событийные эпизоды связаны единой событийной логикой, реализующей единое развитие конфликта пьесы. Я сейчас не буду углубляться в проблему построения сюжета и его смыслового функционирования, а укажу вот на что… Драматург может создать (придумать) и весь сюжет, и все составляющие его событийные эпизоды сам, самостоятельно, как всякий полностью самостоятельный автор (беллетрист, прозаик или поэт), а может (как это часто делаю я) использовать для строительства своего сюжета отдельные событийные эпизоды, открыто заимствованные из произведений других авторов, но соединённые друг с другом по новой (собственной, моей) событийной логике. Это никакое не воровство (я прямо указываю в книге, тексты каких авторов я использую у себя в моём драматургическом монтаже). Это просто и логично вытекло из того биографического факта, что я сначала стал режиссёром (интерпретатором чужих произведений), а позднее занялся драматургией. Я увидел, что – при создании нужного мне сюжета – какие-то событийные эпизоды проще (и эффективнее) написать самому, а какие-то наоборот – заимствовать в готовом виде у классика. Из такой комбинаторики порою получаются очень свежие и мощные сюжетные агломерации. Так что, читатель, не удивляйтесь неожиданным композиционным кентаврам: идея, как видите, пришла ко мне аж из седой древности.
Теперь – о философии…
По большому счёту, любая пьеса, чья драматургия опирается на жизненный сюжет, может рассматриваться как философская (ибо «философия» – в широком смысле – есть размышление о жизни). С этой точки зрения, не философской может считаться лишь та драматургия, где вообще нет никаких мыслей или они очевидно примитивны. Но всё же бывают сюжеты, специально построенные так, чтобы своим развитием провоцировать глубокие размышления о каких-то серьёзных жизненных проблемах. Такие пьесы мы, безусловно, имеем право прямо называть философскими.
В этом сборнике находится не только моя драматургическая стряпня, приготовленная из произведений самых разных авторов (по описанному выше методу), но и две пьесы, созданные практически почти без моего участия: это пьеса Юрия Калинина «Синдром на троих» (с включением стихов В. Герцика) и инсценировка поэмы Алексея Константиновича Толстого «Сон Попова» (с соответствующим соавторским дополнением), выполненная в своё время Михаилом Першиным.