Нет, все проще и куда менее
романтично. Садовник Ганс Нурминен, либо будучи пьяным, либо просто
не рассчитав сил, ударил хозяйку по голове, а после ограбил.
Историй подобных, в различных вариациях, Кошкин за годы службы
повидал десятки.
Следовало бы отказать Александре
Соболевой еще там, на Фонтанке… но Кошкин отчего-то не стал
торопиться. Зачем-то взял дневники и теперь, супротив воли, читал,
зная, что дочитает их все.
И, разумеется, он отметил тот эпизод
– представление в увеселительном саду с нагой девушкой в лодке,
свидетельницей которого стала Роза. Действительно ли это было
представление? Кошкин подумал, что нужно будет непременно поднять
архив уголовных дел за 1866 год…
А пока, встав из-за рабочего стола,
потушив лампу, он накинул сюртук и поспешил в столовую. Негоже
заставлять Светлану ждать.
* * *
Но она не упрекнула его, конечно –
его ангел. Светлану Дмитриевну Раскатову (все еще Раскатову),
графиню, венчанную жену другого, сбежавшую к нему, к Кошкину, с
одним чемоданом, да так и оставшуюся, несмотря на все протесты,
сложно было назвать ангелом. Пожалуй, что и невозможно. Но для
Кошкина она именно им и была.
Тихая, умиротворенная, всегда
улыбчивая, а чаще и веселая – несмотря на преступное свое
положение, она ни словом, ни делом ничего от Кошкина не требовала.
Даже не просила. Ни узаконить их отношения, ни посодействовать
разрыву предыдущих. Разговор о разводе всегда заводил он сам, а
Светлана либо горячо поддерживала, если предложенный выход ей
нравился, либо молчала, склонив голову, и тогда Кошкин понимал, что
на это Светлана не пойдет. А после, обвив его шею руками, она
всегда говорила:
— Право, мне все равно как это
разрешится, и разрешится ли вообще. Уж мне-то не знать, что свет
лжив да обманчив – все держат любовниц. А благовоспитанные дамы
частенько изменяют мужьям. И ничего, мир не рухнул. Если Володя не
даст мне развод, то стану жить у тебя просто так. Как кошка.
И тогда оба они, соприкоснувшись
лбами, тихонько смеялись над забавным ее сравнением.
— Неужто думаешь, я по визитам и
выездам скучаю? – продолжала, отсмеявшись, Светлана. - Век бы их не
видела! Надоели все до смерти. Разве что по театру скучаю немного.
Я люблю театр, ты знаешь.
Дочка популярного в прошлом
литератора, давшего ей столь необычное имя, выросшая в богемной
среде, вольнодумная, смелая, острая на язык, несколько распущенная
даже – Светлана и впрямь ценила искусство.