— Путались сильно, поэтому отрезала, — брякнула первое, что пришло в голову, и только потом догадалась: не поймет.
Так и есть, насупился еще больше, снова раздраженно забурчал.
Что же делать-то? Мне катастрофически нужно наладить контакт и сесть на подводу. Очень хочется пить и немного есть, ставить ловушки я не умею, варить суп из крапивы тоже, не попаду в деревню, умру.
Иногда работа помогает найти выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Вот и теперь память услужливо вытащила из дальнего уголка воспоминание о сложных переговорах, когда, чтобы не сорвалась сделка, пришлось притвориться глухой. В итоге партнер остыл, извинился, а шеф так и не узнал, куда его послали. Попробую и здесь изобразить женщину чуть не от мира всего, благо все данные имеются: одежда с чужого плеча, тарабарщина вместо слов. Не факт, что подвезут, но у иномирянки шансов куда меньше. Сначала узнаю, как к ним относятся, и только потом раскрою карты.
Среди прочих дисциплин нам преподавали язык жестов. С помощью него изъясняются тысячи людей во всем мире. Он простой, одинаков и для китайцев, и для русских, и для американцев, сработал даже в иной реальности. Ответов мужчины по-прежнему не понимала, зато он меня, судя по реакции, — да. Морщинки на лбу разгладились, подозрения ушли, в глазах мелькнула жалость. В итоге кое-как уговорила усадить на подводу. Возница произнес нечто ругательное и махнул на мешки.
Как забиралась — потеха. Легко и грациозно не вышло, вдобавок соскочил башмак, пришлось наклоняться, поднимать. Но вот наконец устроилась на мешках, и подвода тронулась. Сидеть оказалось мягко, и я наслаждалась заслуженным отдыхом после череды приключений. Единственное неудобство — ухабы. Без рессор подводу сильно трясло, если бы не мешки, набила синяков.
Возница пару раз оборачивался, проверял, как я там, но не заговаривал. Я тоже не пыталась вовлечь его в беседу, довольствуясь ролью немного безумной бродяжки.
Клонило в сон — сказывалась усталость. В итоге таки задремала. Проснулась оттого, что мужчина тряс за плечо и чего-то настойчиво требовал. Спросонья не сообразила чего — и оказалась на земле. Грубо!
Потирая плечо, наблюдала за тем, как разгружали и носили в сарай мешки с подводы.
Вокруг — обычная деревенская жизнь, словно сошедшая со страниц учебника. Мазанковые дома, крыши с ярками стрехами, частью соломенные, частью из дранки, все приземистое, но крепкое, на века, чтобы и внуки пользовались. Заборов в нашем понимании нет — так, частокол, на котором сушится посуда. Разумеется, глиняная, без глазури, пузатые кувшины, кастрюли да кружки. Они разделяли участки, чтобы соседская скотина не забредала в огород. Его я не видела, но догадывалась, имеется. Перед домами ни скамеек, ни палисада. Заборчика тоже. «Красная линия» не соблюдалась, строй, как хочешь. Так и делали, в итоге на улицу дома выходили то боком, то фасадом.