– Нет уж, – решительно тряхнула я головой. – Если
экскурсия, то по полному тарифу. Ты мне лучше вот что скажи: я
правильно понимаю, что магия у вас тут – нечто настолько само собой
разумеющееся, что даже ты через порталы ходить умеешь?
– Ой, ну что Вы, мисса Шеня, – засмеялась Мариса. –
На мага долго учиться надо, и то, если способности есть. Я сама не
умею, это же смотритель всё.
– Поясни?
– Господин Лендалл – смотритель замка. Вот он маг.
Без него ничего работать не станет, не леди Карине же самой за всем
смотреть. В смотрители бытовые маги идут. Он же за всем-всем
следит: чтобы разный огонь в печах горел, чтобы светильники все
исправно работали, чтобы бальтры на крыше не гнездились – кто такое
ещё сможет?
– Ну, огонь разжечь, лампочки поменять да голубей
прогнать – невелик труд, у вас вон слуг сколько…
– Нет, мисса Шеня, огонь особый. На одной только
кухне восемь печей, да на каждую свой жар нужен. По зиме нужно
камины держать, и все господа по разному любят, кому пожарче, кому
нет. Коли дровами замок отапливать – так это за год весь лес рядом
вырубят… А тут огонь магический. Каждый светильник магией напитать
надо, свечи зачаровать – а их тут сотни. Внутренние порталы надо
поддерживать, у Вас ведь в комнате как раз такой. Да ещё всех слуг
в узде держать, за каждым уголком следить – как у него только в
голове всё помещается…
Я невольно прониклась уважением к вышколенному
дяденьке. Действительно, большая работа, хоть и пальцем только
щёлкает.
– Так леди Карина тоже маг?
– И леди, и лорд герцог. Лорд Велленс, конечно,
тоже. И смотритель. А больше магов тут нет, нечастое это
дело.
Намотала на ус. Надеюсь, в местной библиотеке
найдётся какой-то аналог детских книжек «Мир, в котором я живу».
Книги-то хоть здесь в ходу?
Нюх не подвёл и вскоре я воочию убедилась в
удивительных способностях церемонного смотрителя. На кухне – да
разве это кухня? целый поварской цех! – в печах весело горел
голубой огонь, в огромных раковинах плескались среди грязной посуды
какие-то бесенята, навроде садовых фарфалий. Холодильниками служили
особые безвременные шкафы, а разнообразная утварь жила своей
собственной жизнью, что-то взбивая, замешивая, перекручивая… Среди
этой круговерти сновала дородная румяная женщина в белоснежном
фартуке, с закатанными рукавами, покрикивая на двух
хохотушек-помощниц. Судя по их неугасаемым улыбкам, угрозы в тех
окриках не было никакой, да и я сразу прониклась симпатией к
поварихе – ругаться ругается, а у самой смешинки в глазах и уголки
губ всё норовят разъехаться.