— Что? Это вы мне? — парень отлип от телефона и покосился на
меня, пока не понимая, что ждать.
— Еще раз прошу прощения, у меня очки разбились, — я провел
рукавом по лбу, типа смахивая муть перед глазами и протянул к нему
руку с монетами, выдвинув самую крупную, — Вот здесь можете
прочитать, а то с моим минус пять все буквы расплываются?
Щегол не отказал, запуская первый акт схемы, и взял в руки
монету. По лицу пробежала тень удивления от веса, глазки забегали,
считывая подстертые символы.
— Тааак…два рубля, год тысяча семьсот двадцать второй, — он
перевернул монету, — А здесь…всероссийский Петр император
самодержавец. Вот, держите.
— Спасибо, выручили, — но я не торопился забирать монету, пусть
посмотрит, подержит, покрутит, там все как надо, и Петр симпотный в
профиль и короны на обратке, и состарено грамотно. Уж не знаю, из
чего их льет часовщик дядя Боря в своей мастерской, что прямо
напротив ломбарда, но на серебро очень похоже. — Еще одна маленькая
просьба, можете глянуть в интернете, сколько она может стоить?
Смогу я ее хотя бы за тысячу рублей продать? Я не ел со вчерашнего
вечера, а путь еще долгий.
Я кивнул на смартфон, который он убрал в карман пальто, помахал
перед ним своим кнопочным старьем, показывая, что у меня не только
интернета в нем нет, да и вообще заряда, и будто извиняясь развел
руками.
— Да, давайте, посмотрю, — парень вздохнул, отдал мне монету и
стал щелкать пальцем по экрану смартфона.
Вот он — первый момент истины.
Он сейчас вводит в поисковой строке: «2 рубля 1722 года
цена» и…
Если в «Гугле», то первое, что он видит: от 615 000 рублей до
850 000 рублей. Если в Яндексе, то там первая ссылка вообще выдает
лям восемьсот за среднюю цену. Главное, чтобы дальше не листал, а
то на «Авито» уже полно такой же хрени, как он сейчас в руках
держит, по двести рублей.
Глазки перескочили на монетку и обратно на экран, задумался —
есть контакт.
В голове борьба — ищет подвох. Сейчас чутка углубится, чтобы
понять, что на настоящий сайт попал, аукционного или монетного
двора, а не фишинговой подделки, и ждем второй момент истины.
— Есть там что? — я промямлил самым обреченным голосом, на
который был способен. — Может, за тыщенку хотя бы смогу
продать?
— Эмм, сочувствую друг, какая-то шляпа, ценности нет почти, —
парень даже скривился для вида, будто какашку какую-то обсуждаем,
речь поменялась, и он из вежливого офисного сотрудника превратился
в гопника из своего замкадья, даже по сторонам невзначай обернулся.
— Похоже, что максимум пятихатка. На макдак-то хватит. Могу взять,
как сувенир, чтобы ты с голоду-то не помер.