Я уловил незнакомое ранее чувство — ощущение пружины,
раскручивающейся по всем частям тела. Подмешанный в кровь
энергетик, подталкивающий покрепче сжать кулак… и ударить.
Но самое странное, я чувствовал, что я знаю, как все это сделать
правильно. Как двигаться, как бить, как и куда уклоняться, как
просчитать действия противника. Внутри меня засело нечто, что
управляло мной, но не лишало контроля. И этим нечто, похоже, был
Муха. Я ощущал, что он рядом, слышал его нетерпение и его
азарт.
— …людка на хер! — маг только-только закончил начатую фразу, а
мы с Мухой были уже на ногах.
И пошла лихая рубка.
Я мысленно отдал Мухе управление телом, став, по сути, сторонним
наблюдателем. Охреневшим сторонним наблюдателем. То, что Никифоров
творил с моим телом, просто не укладывалось в голове. Скорость,
координация — в какой-то момент показалось, что это маг с бугаями
голые, босые и беззащитные.
Нет, нам, конечно, тоже прилетело, я даже отрубался пару раз от
боли, и тогда Муха справлялся один. Двигался так, чтобы не дать
магу разойтись в полную мощь, все время оставляя кого-то из бугаев
между нами. Крутился, как черт и развешивал такие удары, до которых
я бы даже не додумался.
Это был какой-то боевой танец — ударил одного локтем в солнечное
сплетение, на развороте подцепил мага с ноги, и вынырнул уже перед
третьим, ребром ладони перебив тому кадык. Добавил плечом, придал
себе ускорение в обратную сторону и, проскользив по полу, увернулся
от серии летящих сосулек. Подбил коленку магу, свалил его,
перехватывая руку, с мясом выломал пальцы и, подобрав одну из
сосулек, повторил мой трюк с плиткой. Вот только маг встать уже не
встал, как и его подручные.
Через пару минут все закончилось.
Я почувствовал, что Муха ушел. Будто где-то в груди открылась
форточка, и меня продуло порывом ветра. Перед глазами еще раз
промелькнул кадр с обручальным кольцом, будто боксер хотел мне
что-то сказать. А еще где-то на дне черепной коробки осело
несколько особо удачных связок и приемов. Я даже подумал, что смогу
их теперь повторить.
— Муха, ты здесь? — я окинул взглядом побоище, но ответа не
получил.
Жестко мы тут порезвились, а я даже не понял, кто это был. Три
трупа — два теперь одноглазых, третий с проломленным черепом
(отлетел затылком в край ступеньки от Мухиной подсечки), воды по
щиколотку — вся мутная, кровавая, льдинки тают. А в центре голый я
с перебитой рукой, сломанным ребром и разбитой рожей.