Перед ним стояли двое — главный с кривым ритуальным ножом и
музыкант, который бренчал на варгане. Гидеон сопротивлялся,
тужился, пытался ногой отбить нож, но с каждым новым звуком его
тело корежило, он начал краснеть, пытаясь сделать вдох, но не
мог.
Ко мне уже тоже подбирались. Рядом крался последний минер и
вместо мешка в руках у него блестело два ножа с волнистыми
лезвиями, а с другой стороны шел мужик с гаечным ключом, которым он
раньше разбирал холодильник.
Нам нужен диалог!
Я посмотрел на парня с гаечным ключом и попытался передать ему
послание на понятном для него языке. То есть на языке жестов. Не
выпуская дубинку из рук, ткнул в него указательным пальцем, потом
развернул руку и показал средний, а в довесок, чтобы меня уж
наверняка поняли, сделал вид, что провожу дубинкой себе по
горлу.
Не сработало.
Правда, я и не рассчитывал. Маска с ножами, посчитав, что я
нацелился не на него, подошел слишком близко и слишком уверенно. Он
еще только замахивался, а Муха, разрывая мои связки, уже подлетел
на рабочее для «биты» расстояние.
Первым ударом, раздробил кисть руки, переломал пальцы, выбив
нож. На обратном ходе выдал смачный апперкот стальным
набалдашником. И вдогонку умудрился еще раз припечатать по темечку,
уже падающее тело.
Я развернулся и сразу пришлось уходить от удара в спину.
Уклонился в сторону, потом в другую, чувствуя на лице легкий
ветерок от проносящегося мимо гаечного ключа. На следующем замахе,
а сектант не оказался спортивным и сделал его слишком медленно по
меркам Мухи, я пробил свою коронную серию — колено-голова.
— Эй, пацан, давай шустрее, — крикнул запертый в клетке моряк. —
Тут святой отец твой сейчас окочурится… он синий уже!
Черт! Черт! Черт! Гидеон держись! Я заорал мысленно, хотя уже
понимал, что не успеваю. Священник не сопротивлялся. Лицо
действительно синее, глаза закатились, нога уже не пытается ударить
масочника, а подергивается в конвульсиях.
Главарь сектантов расстегнул рубашку Гидеона, примерился, куда
ударит, и начал замахиваться. Я понимал, что не успеваю, но все
равно попытался рвануть. Бежать, прыгать, нестись, чтобы хоть
чуть-чуть сократить расстояние, метнуть дубину или гвоздь, не
прибить, так хоть отвлечь… не знаю, сделать хоть что-нибудь!
Но не смог сдвинуться с места, будто Муха не пускал. Я зарычал,
напрягся, погружаясь в волну боли и бешенства… и почувствовал
послание от боксера: