— Рагнар, следи за спиной! Там оборотень в боевом бродит возле
ваших моторок, — священник показал на лес, чуть левее дороги.
— Да, пошел ты, — викинг отмахнулся, даже не оборачиваясь.
— Ну, смотри, я предупредил.
Я выпил «царской», хотя переживал, что на пустой желудок да без
закуски плохо пойдет. А потом уважительно посмотрел на пустую
бутылку — мягонькая, даже нежная водка рухнула в желудок и стала
разгонять тепло по всему телу. Может, Гидеон не так уж и не прав. С
таким качеством местного продукта даже у меня есть риск, подсесть
на таких стрессах.
— Лыбу сотри, или у вас это семейно-заразное? — хмыкнула Кравец,
будто сама только что не приговорила полбутылки, — Рассказывайте
уже. И за Дашку спасибо, как очнется, будем проставляться. Если
конечно, Павловский всем нам яйца не открутит.
За воротами раздалась стрельба. Гидеон все-таки не врал, что
чувствует там нашу обернувшуюся обиженку. На всякий случай сходили
проверить, не нужна ли помощь, но как ни крут был деймос, против
команды из пятерых слаженных бойцов, шансов у него не было. Рагнар
заметил нас и выдал странный жест, по виду просто махнул рукой, а
вот по эмоциональности совсем не просто.
— Обиделся, — с улыбкой вздохнул Гидеон, — И пусть не говорит
потом, что я не предупреждал.
— Проблемы будут?
— Да, это разве проблемы? Так, фигня. Как говорят, если номад
обиделся, то, скорее всего, он сам неправ, — Гидеон похлопал себя
по карманам, — А вот то, что я тебя послушал и «царской» так мало
взял, вот это проблема.
— Согласен, — не стал спорить я, чем сильно удивил Гидеона.
Когда мы вернулись к автобусу, Кравец уже разобрала часть
приборной панели и копошилась где-то в районе педалей. Что-то там
подкрутила, вызвав искры, добавила силы — я смог заметить мерцание
ауры, и моторка завелась.
Пока Гидеон рассказывал все, что произошло, я не лез. Уточнил
только у Кравец, не пробегал ли мимо них странный парень из первого
отряда. Оказалось, что нет. А ещё оказалось, что первый отряд полег
весь, не справившись с толпой оборотней. И помимо графа Павловского
придется объясняться ещё и с сыновьями Макара.
Гидеон поморщился, мол устанешь тут перед всеми объясняться и
предложил выпить за здоровье графа, да помянуть погибших парней из
ордена. Раскупорил то единственное, что удалось вынести из поместья
— темную винную бутылку, в которой оказался очень вкусный портвейн.
Сладкий, забористый и крепленый.