— Привет! Ну говори, что такое срочное сподвигло тебя наконец выбраться ко мне в гости?
— Нужна твоя помощь. Профессиональная, — озвучиваю сразу главное, нет времени на расшаркивания. Улыбка сходит с лица Кости, он быстро обшаривает меня взглядом, ища причину подобного заявления. — Не мне, ему, — киваю на машину. Друг хмурится, подходит к автомобилю и заглядывает через окно в салон. Рассматривает там что-то, потом поворачивается и напряженно спрашивает:
— Кто это? Что случилось?
— Давай, все вопросы потом, — отзываюсь я. — Он ранен. И не уверена, что долго протянет без помощи.
Костя хмурится сильнее, сверля меня взглядом, и кивает:
— Заезжай во двор. Сейчас ворота открою, — идет к калитке. Через минуту железные двери распахиваются. Я проезжаю на территорию и останавливаюсь на заасфальтированной площадке. Костя открывает заднюю дверь и склоняется к Морозову. Довольно быстро выпрямляется.
— Жив, но в отключке. Надо занести в дом, — и смотрит на меня: — Поможешь?
— Конечно, — соглашаюсь я и предупреждаю: — Рана на правом плече. Постарайся не задеть.
Вдвоем мы с трудом дотаскиваем Морозова до дома. Заносим в какую-то комнату и укладываем на кушетку. Пока Костя стаскивает с раненного куртку и осматривает, я озираюсь по сторонам. Помещение, в котором мы находимся, очень напоминает больницу. Как интересно! У моего друга дома рабочий кабинет? Но сейчас не время об этом спрашивать.
— Ну что? Твой вердикт? — уточняю у Кости, когда он наконец отрывается от Богдана и переводит задумчивый взгляд на меня.
— Сильно избит, но кости, кажется, целы. Чуть выше правой лопатки ножевое. Давно он без сознания?
— Полчаса примерно. До этого даже разговаривал со мной. Правда, очень заторможенно.
— Из тебя бы столько крови вытекло, тоже была бы заторможенная, — резонно замечает Костя. — Рана когда получена?
— Точно не знаю. Возможно, вчера вечером. Ты ему поможешь?
— По-хорошему, парню нужно в больницу. Проверить на повреждение внутренних органов. Зашить. И крови много потерял. Надо делать переливание. Но, так понимаю, этот вариант не подходит? — хмурится друг, разглядывая меня. — Иначе ты бы его давно уже отвезла. А еще вот это украшение меня напрягает, — приподнимает правую руку Морозова, на которой все еще болтается наручник. — Скажи мне, дорогая, куда ты вляпалась?