Но её перфекционизм был всего лишь верхушкой айсберга.
Через пару месяцев в её квартире начали появляться мужчины; иногда я несколько дней подряд видела одного и того же, иногда они менялись так быстро, что я даже не успевала запомнить их лица. Это не выглядело так, будто моя тётя вдруг решила водить домой кавалеров: было понятно, что это её постоянный образ жизни – как для сноубордиста горы по выходным или для музыканта рояль каждый вторник. Где она с ними знакомилась, я понятия не имела, а спрашивать ни за что не стала бы.
Смириться с этим было трудно, потому что они редко вели себя тихо – я по полночи не могла заснуть, слушая переливистый смех тёти или пошлые анекдоты её очередного поклонника. Пару раз было такое, что её ухажёры пытались уломать её позвать меня на свою вакханалию, но надо было отдать ей должное – она ни разу на это не согласилась. Уж не знаю, чем она руководствовалась – заботой обо мне или нежеланием делить мужчин – но мне не приходилось отбиваться от их навязчивого внимания. Поначалу я всё это стойко переносила, но когда не выдержала и проболталась подруге, которая живёт двумя этажами выше, та стала забирать меня к себе – в те ночи, когда у тётки намечалось очередное «рандеву».
Сейчас внешнее сходство Тани и моей матери скорее мешало, чем помогало, потому что каждый раз при виде её лица я снова прокручивала в голове всё то, что так отчаянно старалась отпустить. Но в общем, если не обращать внимания на эти непохожие предпочтения в проведении досуга, нам удавалось ладить и мирно уживаться под одной крышей.
А вот Танина родная дочь стала неприятным бонусом.
До тех пор, пока эта «Мисс Мира» не зазвездилась окончательно и не переехала в собственную квартиру в Питере, нам с ней приходилось делить общие квадратные метры. С шестнадцати лет она участвовала в абсолютно любых конкурсах красоты, на которые ей удавалось подать заявку, и нередко привозила домой трофеи. Мирослава действительно очень красивая – по-моему, даже слишком – но это с лихвой компенсировалось отсутствующей любовью к чистоте. Мы редко когда могли нормально поговорить – сказывались разные интересы и разные точки зрения на жизнь – и частенько ругались из-за вечного бардака.
Что касается парней... Это целая история и не совсем приятная – по крайней мере, для меня; я привела домой своего парня один-единственный раз в одиннадцатом классе, и всё закончилось тем, что уже на следующий день он звал на свидание мою двоюродную сестру – и разница в возрасте не в его пользу Сашу нисколько не смущала. С тех пор Вселенная словно начала стебаться надо мной, потому что все кавалеры, которые проявляли ко мне интерес, теряли его, стоило им только увидеть мою сестру. Сначала было обидно, но потом я смирилась с тем, что мне до скончания веков придётся жить в тени Мирославы, потому что её точно не переплюнуть. А позже, когда поступила в институт, я стала обращать внимание только на учёбу, и на личную жизнь забила окончательно.