Со смешком Кира заводит мотор и скрывается из вида; недоверчиво качаю головой и поднимаюсь домой, чтобы переодеться в одно из трёх платьев, что имеются в моём гардеробе. Невольно засматриваюсь на своё отражение и пытаюсь понять, почему всё-таки вызвала такую реакцию у незнакомого парня... Похоже, у него какие-то серьёзные проблемы с брюнетками маленького роста, потому что других причин я просто не вижу. Может, я ему кого-то напоминаю – кого-то, кто сделал больно – и он просто спроецировал свою ненависть к ней на меня?
Да уж, подруга, ну и фантазия у тебя...
Забрасываю платья обратно в шкаф и втискиваюсь в свои любимые светло-серые джинсы и салатовый свитер – слишком много Мирке чести; Таня, может, и нарядится ради дочери, а вот для меня её приезд совсем не праздник, так что и делать из него событие не собираюсь. Завязываю волосы в пучок, чтоб в глаза не лезли, и пытаюсь настроиться на встречу, но в голове по-прежнему царит пытливый взгляд карих глаз, что заставляют дрожать и путают мысли.
Надеюсь, больше мы с их владельцем не встретимся.
Чересчур радостный голос Мирославы слышу ещё на четвёртом этаже; он у неё немного высоковат, и когда она на эмоциях – истерит, или восторгается – получается такой противный полувизг, от которого закладывает уши. Помню, одно время она решила, что должна стать певицей... Понятия не имею, за какие такие грехи наша пятиэтажка расплачивалась целый месяц, пока Мирка голос не сорвала – кошка, которой хвост прищемили, и то орала приятнее.
Подхожу к двери и понимаю, что из квартиры раздаётся не два, а три голоса – Танин, Миркин и ещё один, мужской. Это заставляет мои брови удивлённо взлететь вверх, потому что, несмотря на огромное количество поклонников, Мирослава никого из них никогда не приводила домой; уж не знаю, за какие заслуги судьба её таким магнетизмом наделила, но парни вечно толпами под нашими окнами стояли. Она не выделяла никого конкретного среди них – просто получала удовольствие от такого количества внимания – а тут домой притащила.
Может, наконец, за ум взялась?
В квартире голоса становятся невыносимо громкими; почему-то именно сейчас голова вздумала разболеться – наверно, у меня так проявляется аллергия на семейные посиделки, в которых принимает участие Мирка. Без промедления вхожу в гостиную, где Таня показывает незнакомому мужчине детские фотографии моей сестры – наверняка ещё и самые лучшие отобрала, чтобы дочь в выгодном свете представить.