Под эти мысли и холод он, хотя и его постоянно атаковала
норовистая зверушка под названием жаба обыкновенная, остановил
извозчика. Здание комиссии было недалеко и тот попросил или
потребовал всего лишь 15 копеек (гривенник с пятаком)! Питаться,
если скудно, можно несколько дней!
Зато в пролетке он наконец перестал стучать зубами. Здесь,
хотя и было холодно, но не доставал ветер, а сметливый извозчик,
осмотрев пассажира, в миг предложил ему суконное одеяло, побитое
волчьей шкурой.
Так и доехал. Дорого, зато с комфортом. Дал 15 копеек,
подумал, добавил еще пять. Пятаки были медные, привязанные к
ассигнациям. То есть медные пять и пять никак не равнялись
серебряным десять копеек.
Впрочем, извозчик все равно простужено прогудел
«благодарствуйте» и щелкнул лошаденку. При современных для
XIXвека ценах даже медный пятак, полученный на
спасибо, означал довольно много.
А Андрей Георгиевич неспешно, но скромно, не наглея,
поднялся в здание. День был неприсутственный. Классные чиновники
(то есть имеющие чин или класс) вообще отсутствовали. Он обнаружил
только низших служителей, типа дворников и писарей, да где-то в
глубине дома предполагались коллежский регистратор
(XIIIкласс), помогавшие ему два городовых
секретаря (XIVкласс) и несколько
копиистов без классов. Чиновничья мелюзга, конечно, но попаданец,
опираясь на данные памяти предшественника, очень даже зримо
полагал, что и к ним на сивой кобыле не подъедешь. А он хоть и
дворянин, но совсем не служил и никакого класса не имел.
Да и зачем ему чиновники? Поговорить он сумеет и с
дворником. Он еще сXXIвека знал — как
раз они-то и лучше всего были проинформированы об ответственных
служащих (вXIXвеке — классных
чиновников). Поделится с ним ветчиной, которую именно для этого и
взял, а не укрощать свою утробу, как наверняка думала Полина. Даст
три-пять копеек, которые он специально выменял под это дело, на
крайний случай, сбегает за штофиком водки. Расскажет обо всем, как
миленький, даже про сугубые тайны!
Подумал, и уверенно толкнул невзрачную дверь
направо.
Хорошо, что не налево, - подумал попаданец насмешливо.
Вежливо, но решительно вошел внутрь, не забыв при этом
поздороваться.
Дворницкая была меблирована скромно — дощатый стол и две
простые тяжелые скамьи — одна около стола и выполняла, как понимал
Андрей Георгиевич, роль стульев. Или, сообразно этому месту,
табуреток. Другая более скромно притулилась около стены. Она была
топчаном. А небрежно кинутая облезлая шуба только подчеркивала это.
Здесь дворник в свободное время «думал».