- Ах, ваше благородие, - вырвалось вдруг у девушки, -
вам-то хорошо говорить, а я так тяжело сюда попала! Не очень-то
хотелось бы потерять это место.
Андрей Георгиевич взял ее за подбородок и принялся
смотреть прямо в глаза. Анечка смело поглядела в ответ и тут же
отвела взгляд в сторону.
- Да она же элементарно боится, - понял он, - это вXXIвеке женщина приравнялась к мужчине и
азартно лается с ним. ВXIXвеке женщина
еще только друг человека и ей можно твердо быть только любовницей
или хозяйкой. А остальное приравнивается к ходьбе по тонкому льду.
То ли будешь жить, то ли пойдешь ко дну текущей жизни, - Андрей
Георгиевич ее понимал. Тяжело на дне в любом столетии.
Охо-хо!
- Анна Гавриловна! - официально объявил он, - с такими
предложениями выхожу я, представитель благородного сословия, а не
вы. И говорить о своих требованиях буду САМ. Понятно, милостивая
сударыня?
- А я? - вновь посмотрела она на ученика теперь уже
вопросительно-смущенно, - как мне быть в таком случае?
- А вы всего лишь должны знать о моих намерениях, -
холодно закончил он, - более ничего я от вас не требую.
М-да, как это не трудно для попаданца, но с простонародье
в условияхXIXвека можно говорить только
так — грубо, надменно и свысока. Особенно в чиновничьем
Санкт-Петербурге. Иначе тебя просто не поймут.
С руководством этой школы он так и говорил — твердо и
надменно. Его директор — мужчина уже в годах, но не из
благородногосословия, хотя и в чинах,
все прекрасно понимал. Он с ходу принял все предложения, ни в чем
не усомнившись. Но и цену загнул — в два раза от стандартного
дворянского!
К счастью, к этому Андрей Георгиевич был готов.
Все-такиXXIвек! Немного пободались. В
конечном итоге инициатива обошлась попаданцу только в четыре рубля
серебром сверху (плюс один рубль серебром Анне). Она, правда, еще
не согласилась на этот рубль, но он уже дал свое дворянское
слово.
Во как! Андрей Георгиевич даже чуть не прослезился от
своего благородства. А что? Он теперь дворянин и должен вести себя
как полномочный представитель этого сословия! Быть, а не казаться,
так, кажется писали в своих девизах дворяне?
В общем, рубль он не только заплатил, но и отстоял перед
директором, как официальную премию за стремительность.
Сама же учеба Андрею Георгиевичу даже понравилась.
Смущенная Анна Гавриловна, тем не менее, касаясь учебных дисциплин,
была тверда и настойчива, давая примеры понятные и простые.
Благодаря этому он буквально за несколько недель сумел не только
понять язык