— Я заплачу. Много. Золотом.
— Пойдем, — было мне ответом. — Или
сама, или я тебя понесу. Мне все равно. А вот тебе нет — браслеты
впрыскивают яд в артерии, портят кровь. Чем дольше ты в них, тем
хуже тебе. Мочиться под себя не самое приятное занятие, а плеваться
кровью и того неприятнее…
— Видимо, знаете, о чем речь, —
произнесла в ответ.
Дернулась, как от удара, и двинулась
вслед за инопланетянином, испуганно озираясь. Его лексикон оставлял
желать лучшего и вселял некоторые сомнения по поводу его
происхождения. Нет, конечно, блестящие трико и курточка как из
фильма «Москва-Кассиопея» говорили об отсутствие вкуса и вовсе не
намекали на столичную моду… но выражения! Они земные! Неужели
инопланетянин успел понахвататься «человеческого» сленга?! Верилось
с трудом.
— Ты человек? — выдохнула ему в
спину.
— Это единственное, что тебя заботит
в данный момент? — спокойно произнес красавчик в блестящем трико.
Ответ узнать хотелось совершенно точно, но я решительно мотнула
головой и задала более насущный вопрос:
— Что со мной будет?
Инопланетянин остановился, слегка
нагнул голову в мою сторону и снова зашагал по узкому длинному
коридору, не удостоив меня ответом. Я последовала за ним, все еще
надеясь получить ответ. Или шанс… на спасение.
Я шла и смотрела по сторонам,
стараясь четко запомнить путь. Но спустя несколько минут пришла к
выводу, что без карты мне не выбраться с корабля. Мы шли по
коридору, освещенному зеленоватым сиянием. Откуда-то снизу
просачивался более насыщенный изумрудный свет. Несколько шагов и
поворот, потом снова развилка и поворот — и все тот же однообразный
путь: металлические гладкие стены и решетка пола, за которой
блестело изумрудное сияние. Пока мы шли, шум усиливался, этакое
монотонное жужжание, которое действовало на нервы и на уши. Я,
больше не сдерживаясь, зажала голову руками и продолжала идти. Не
знаю, сколько раз мы свернули, и сколько пути прошли, но наконец
достигли цели — в конце коридора маячило светлое пятно. При
ближайшем рассмотрении это пятно оказалось круглой блестящей
дверью, чем-то напомнившей крышку канализационного люка. Контуры
«люка» блестели и переливались глухим зеленоватым светом по ободу,
а на двери мигало табло с неизвестными символами. Стоило подойти
ближе — дверь распалась на острые на вид треугольники в мгновение
ока втянувшие в ее обод. Я попробовала замешкаться, заходить мне и
раньше не хотелось, а сейчас показалось попросту не безопасным.