Схилк отреагировал странно. Сначала
он прожужжал что-то не членораздельное, но, не увидев никакой
реакции… выдал короткое:
— Закрепить.
И вот это простое и понятное
«закрепить» окончательно ослабило мои тормоза. Я просто завизжала.
Громко, истерично и как-то по-особенному страшно.
Проораться мне дали всласть. Я
визжала от души и… от безысходности. И все это время никто не
прикасался ко мне. Но стоило только заткнуться, как схилк со
странными желтыми, пронзительными глазами спокойно произнес:
— Мне нужно подтверждение. Сейчас
же.
Не успела я и пикнуть, как меня
окружили со всех сторон противные круглые и зеленые схилки. Не
знаю, откуда они взялись, но их было много и, не смотря на свои
габариты, «эти ребятки» работали слаженно и быстро.
Я пыталась сопротивляться и еще
разочек поорать, в надежде отпугнуть их хоть на время. Но, несмотря
на отчаянное сопротивление, ровно за секунду меня уложили на белую,
стерильную кушетку и пристегнули широченными обручами, появившимися
прямо из ниоткуда. Обручи крепко обхватили мой лоб, шею, талию,
запястья, колени и лодыжки, делая мое тело абсолютно не способным к
сопротивлению. Я молча лежала и орать, кричать или плакать больше
не пыталась. Оптимизм приказал долго жить.
— Мне нужно подтверждение. Сейчас.
Если землянин обманул — убить, — и схилк, тот самый, что сверлил
меня пронизывающим взглядом, резко повернулся и удалился из
помещения. Наверное, среди них тоже… иерархия.
— Подтверждение? — выдавила из себя
хрипло. И как не странно, мне ответили. Гладкие блестящие треники
появились перед глазами, просто поднять голову выше я не могла,
поэтому приходилось любоваться на то, что, так сказать, было
доступно для взгляда.
— Нам обещали кое-что эксклюзивное, —
спокойно произнес инопланетный тип, про которого я как-то слегка
позабыла в порыве «ускоренного спасения собственной жизни». — Не
волнуйся, никакого вреда, мы тебя осмотрим и…
Я перебила, с надеждой в голосе:
— И отпустите?
— Ты хочешь, чтобы я соврал?
Тут до меня потихоньку начало
доходить кое-что важное. Слова Стасика-урода, плюс эта разрозненная
информация наконец оформились в одну связную мысль — до меня дошло,
о каком осмотре идет речь и что такое —«эксклюзивный товар». Стало
еще хуже, честное слово, лучше беспамятство. И дернувшись, скорее,
для проформы в последний раз я тихо произнесла: