— Он сменил более десятка любовниц, пытаясь завести наследника.
Если вы исполните его мечту, Шият станет носить вас на руках и
выполнять все ваши прихоти. Он сам станет вашей игрушкой, а не вы —
его.
— А вообще дети… то есть… — Я смутилась, пытаясь сформулировать
очень деликатный вопрос. — Он вообще способен иметь детей?!
— Шият абсолютно здоров. — Сандж, кажется, сообразил, что его
попытки меня успокоить, выдав лишь крупицы сведений, не
срабатывают. Поэтому принялся углубляться в подробности. А они
засасывали его как трясина, заставляя выдавать мне все больше и
больше информации. — И когда я говорил, что ему много лет, то имел
в виду мужчину в расцвете сил, а не дряхлого старца на смертном
одре!
Судя по сверканию янтарных глаз и чуть более громкому, чем
обычно, голосу, Сандж был искренне возмущен. Конечно, я посмела
подумать, что его господин стар, немощен и бесплоден.
— Да? А что, так сложно было прислать мне портрет? Почему я
должна довольствоваться сплетнями и сведениями, полученными от
наших послов в Нефхарде?! Почему мне надо выпытывать у вас правду,
вместо того чтобы спокойно выслушать словесное описание моего мужа,
одновременно любуясь на работу какого-нибудь известного
художника?!
Я тоже умею и голос повышать, и глазами сверкать. И поводов для
возмущения у меня предостаточно!
— Потому, что рисовать его портреты запрещено! — рявкнул Сандж,
а потом закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и
выдохнул.
А я, наблюдая за тем, как он сердится, с трудом сдержала улыбку.
Не такой уж мой охранник бесстрастный, оказывается. Не только
насмешливо ехидничать, но и злиться может, да еще так
эмоционально!
— Все! Больше ничего вам не расскажу. — Сандж, успокоившись,
тоже улыбнулся. — А еще из-за вашего любопытства нам теперь
придется есть все холодным. Сказал же, приедем в Нефхард и Шият вам
все сам расскажет, так нет же… — добродушно ворчал мужчина, правда,
на остывший суп он смотрел очень грустно. Но я ничем помочь не
могла, хоть и была магически одаренной, если верить всему тому, что
мне за последние дни наговорили.
На самом деле сильно остыть еда не успела, суп был еще вполне
теплым, мясо тоже. Вот молоко с медом оказалось совсем холодным, но
меня сморило и без его усыпляющего эффекта.
Сандж позволил мне поспать два часа, потом разбудил, и мы
поехали дальше, чтобы заночевать в следующем городе, отобедать — в
следующем…