- Зачем? - брови брата приподнимаются в удивлении.
- Я хочу повидать свою подругу, Заиру, - лицо Амиры словно камень.
Багир догадывается, что ей не хочется говорить в присутствии наложницы. Надменность Амиры льется через край во всех жестах и даже интонации голоса. Но теперь это лишь забавляет его, а не злит, как раньше.
- Хорошо, - отвечает Багир и обращается к Ясмине. - Ты можешь быть свободна. Как я и говорил, служанку скоро найдем другую. Джамил, проводи ее.
Ясмина повинуется, а как только ее стройная фигурка скрывается за дверями, сестра набрасывается с вопросами:
- Новая служанка?! - возмущенно тараторит Амира - Эти нахалки требуют еще служанок или им не нравятся те, которых находят?
Багир окатывает подчиняющим взглядом сестру, и та поджимает губы в жесте недовольства.
- Лейла не будет больше служанкой. Это я так решил, а не Ясмина, - гневным басом разносится фраза, сказанная братом.
Амира лишь недоуменно пожимает плечами в знак принятия информации.
- Ты тоже можешь идти, - Багир протягивает бумагу с его подписью.
Как только он остается один, наваливается странная изматывающая тоска. Призрачный образ бывшей жены пропитывает все вокруг энергетикой трагичности, невыносимой тяжести воспоминаний.
Багир садится в кресло и закрывает глаза. Что снова так напомнило белокурую блондинку из США? Что снова привело к разрывающим мучениям, которые накрывали, будто песчаная буря в пустыне?
Он усмехается про себя.
Никто не подозревает, что он собирается сделать с Лейлой. И, похоже, это беспокоит не только Ясмину
***
Джамил ведет меня куда-то вниз по лестнице, и сердце заходится от нервного ритма в груди.
Мы в двадцать первом веке, где цивилизация шагнула далеко вперед, но меня ведут в темницу для непокорных рабынь! Как будто прошлое откатилось обратно на тысячу столетий, и вернулись зверские обычаи.
Я не могу сказать даже слова. Давящая горло безысходность забирает последний кислород в легких. Кусаю губы, чтобы не начать плакать.
“Не буду, не буду унижаться! И не позволю меня унизить! Пусть лучше убьют…” - последние слова острым лезвием проходят по сознанию.
Длинный темный коридор еще больше нагоняет панику. Джамил открывает одну из дверей, и я чуть пошатываюсь от ужаса.
Внутри самая настоящая камера. Как в тюрьме. Только здесь порядком чище, и стены не такие темные, как обычно.