А вывалилось оттуда диво-дивное: видеокассеты с яркими
заграничными этикетками, на которых подобные расшиперенные тетеньки
бесстыдно выставляли напоказ свои прелести. Что тут началось...
Пуритански настроенные соседи, некоторые из которых супругов-то
и супружниц собственных за всю жизнь в таком виде ни разу не видели
(все в темноте, по-быстренькому и не чаще, чем раз в месяц),
заохали и запричитали. Одна тетя с лицом учительницы даже за сердце
схватилась и немедленно валидол потребовала.
Шум поднялся такой, будто на бывшем Черкизовском драка
приключилось между горными народами и представителями степей.
Кто-то заверещал, чтобы милицию вызвали. Что за такие картинки (не
все поняли, что это видеокассеты) раньше к стенке ставили. Но
милиция уже тут как тут.
— Позвольте пройти, товарищи, — участковый Осинкин поспешил на
шум и протискивался к злополучному комоду. — Что тут случилось? И
потоп, и грабеж?
— Это не мое! — заверещал Зинченко.