Закончив с проводами я закрыл капот, и
поднялся на борт.
— Оружия никакого нет. — встретил меня
Леонид. — Да и вообще ничего нет, всё подмели...
Но я только отмахнулся. Если улетим,
то и без оружия обойдёмся, а если нет, то даже будь у нас пулемёт,
всё равно не поможет.
Сел в кресло, привычно осмотрелся,
проверил заряд батарей, пощёлкал тумблерами, и дождавшись когда
Леонид займет своё место, нажал на кнопку стартера, холодея от
ожидания.
Но в этот раз повезло. Мотор чихнул
несколько раз, плюнул громко, и разойдясь, басовито
подхватился.
По-хорошему прогреть бы, только если
нас услышали, — а нас услышали, можно не сомневаться, то через пару
минут сюда кто-нибудь наведается. Поэтому запустив в голове
обратный отчёт, я досчитал до пятидесяти, и щёлкнув тумблерами
фонарей, отпустил педаль тормоза.
Взлёт в городе, да ещё ночью, это
всегда опасно. Высокие строения и ограниченная видимость превращают
это, по сути, рутинное мероприятие в русскую рулетку, с примерно
такими же шансами на удачу.
Конечно не будь у нас проблем с
мотором и кучи врагов внизу, я бы, наверное, и не переживал.
Обычная широкая улица, довольно ровный асфальт, всё совершенно
стандартно. Разбег — отрыв — подъём.
Но и враги, и проблемы были. Поэтому,
разогнав самолёт до сотни, и потянув штурвал на себя, я, глядя как
из под ног, точнее из под колёс, уходит земля, замер в ожидании
чего-то нехорошего, и угадал. А может накаркал. Едва поднявшись в
воздух, вновь начались проблемы. Мотор снова зачихал, потом
схватился на какое-то мгновение, но в итоге всё равно
заглох.
Высота всего полста метров и падает,
скорость сто двадцать, а впереди темнеет высокая многоэтажка. За те
несколько секунд что оставались до столкновения, я успел прикинуть
шансы, и осознав что их нет, даже как-то расслабился. Сесть не
успеваю, свернуть тоже, выше подняться, соответственно, не могу.
Оттягивая на себя штурвал, и параллельно пытаясь завести двигатель,
я хоть и понимал бессмысленность своих действий, но рук не опускал,
в какой-то степени надеясь на чудо.
Вот только кукурузник на чудо настроен
не был. Скрипя всеми своими сочленениями, он неуклонно снижался, и,
судя по траектории, врезаться планировал где-то на уровне
четвертого этажа.
Верить в темнеющую громаду
многоэтажки, а с ней и в смерть, не хотелось, на какое-то мгновение
она даже показалась такой далёкой, но потом будто выпрыгнула
навстречу, инстинктивно заставляя зажмуриться.