— Не паясничай, а то можешь и с лестницы упасть. Случайно.
— Ага, только, знаешь ли, трудно упасть с лестницы там, где ее нет.
Понимаю, что этого болтуна не переговоришь, и просто включаю игнор. Надо обо всем подумать. Информация, что я получил о Лили, мне не понравилась. Вот совсем. И надо решить, нужно ли мне вообще о ней еще что-то узнавать, или просто забыть и наслаждаться поездкой в Россию?
В
квартиру тетки приезжаем быстро, почти без пробок. Встречает она меня с русским
гостеприимством. Уже из прихожей виден накрытый стол человек на десять, хотя у
них семья состоит из четырех, ну и плюс я, пятый. По обалденному аромату, что
кружит в воздухе, понимаю: еще что-то допекается в духовом шкафу. На столе
стоят напитки, как алкогольные, так и без. Катя, моя кузина и старшая сестра
Артема, подбегает и с радостным визгом обнимает меня.
—
Не будь ты моим братом, я бы в тебя влюбилась! С приездом, Дени! — и целует
меня в щеку.
—Я
бы тоже была в тебя влюблена, не будь ты моим племянником. И если бы была лет
на двадцать пять моложе. Хотя о чем это я? Я и так в тебя влюблена!
Моя
тетя Таня — святая простота. О своих чувствах всегда говорит открыто. Она
подходит и крепко обнимает меня, а после целует в обе щеки.
—
Ну мама! Разве так можно? — возмущается Катя. — Ладно я так сказала, но ты-то
куда?
—
А чем я хуже тебя?
—
Это, знаешь ли, обидно, мам, — встревает в разговор двух женщин Артем, — мне ты
так в любви не признаешься.
—
Ты оболтус, Тёма! Симпатичный, милый, но оболтус.
—
Мам, ну так я же моложе, мне еще погулять надо, да и учусь я. Вот закончу
универ, стану много зарабатывать, тогда признаешься в любви?
—
Оболтус ты не поэтому, Тём. Связываешься с неподходящими для тебя девушками,
мне такие невестки не нужны. Вот станешь серьезным, как Даня, тогда и
признаюсь.
Тетя
любит называть меня на русский манер, и ее сразу поправляет дочь:
—
Мама, не Даня, а Дени. Ну что ты, в самом деле?
—
Мне плевать, как его называют американцы, для меня это Данька, племянник, сын
моей сестры. Как же ты похож на своего отца, просто одно лицо.
И
сын, и дочь театрально громко вздыхают, что показывает — маму им не переубедить
и не переделать, а я лишь улыбаюсь этой смешной, но дружной и любящей семье.
В
этот момент из комнаты выходит статный мужчина — отец семейства.