Гостиную наполняла приятная, лиричная музыка. После того, как
гости познакомились с нами и поделились последними сплетнями,
хозяин объявил начало вечера. Основной темой для разговоров стал я,
что легко читалось во взглядах и выражениях лиц.
Первой пела Тарила. Голос у неё был глубокий, мелодичный и
нежный. Я откровенно наслаждался её выступлением. С удовольствием
спел бы с ней дуэтом, но исполняемую ею арию не знал. Ката слушала,
затаив дыхание.
Кайрат играл на струнном инструменте, вполне неплохо, кстати.
Ещё несколько человек спело, но с Тарилой им было не сравниться.
Несколько фужеров с вином добавили приятности и обстановке, и
лицам. Я впервые подумал, что этот мир не так уж и
отвратителен.
Рядом с нами возник шатен, которого представили как Вильела.
— Вы любите поэзию? — спросил он.
Обращался вроде бы к нам обоим, но ответ его интересовал только
от моей спутницы.
— Танарил — большой ценитель, я читала ему кое-что из поэзии
нашего мира, — вежливо улыбнулась Катарина.
— Ката, прочитай те стихи женщин-поэтов, которые так понравились
мне, — я качнул тёмную жидкость в бокале и вдохнул яркий ягодный
аромат.
— В нашем мире есть поэтессы, отчего-то это удивило Танарила, —
сочла нужным пояснить моя спутница.
— Это удивляет и меня, я с огромным нетерпением буду ждать ваше
выступление, — сверкнул глазами Вильел.
— Спасибо, но, право, это же не моё творчество. Думаю, что не
совсем правильно получать столько похвалы за чужую работу.
Искренняя скромность только украшала её юное, прелестное лицо.
Ката обернулась и посмотрела на меня с восхищением и даже
обожанием. Я властным жестом притянул её поближе, с вежливой
улыбкой отмечая нотки ревности в выражении лица шатена. До чего
упоительно было не скрывать свою связь, а вот так, открыто
показывать окружающим свою женщину. В смерти брата нашлись свои
положительные стороны. Он больше никогда ничего не сможет у меня
забрать.
— Моя прекрасная Ката, поэтессы — это большая редкость, и ты
обязательно должна порадовать нас их творчеством, — сказал я, давая
понять, что это не обсуждается.
— Хорошо, Танарил, — покорно ответила она.
Умница. Ката неизменно радовала меня весь вечер.
Когда настал её черёд выступать, я плавно подтолкнул свою лалару
на импровизированную сцену.
Чуть смущённая, искренняя, юная, взволнованная, она была
прелестна. Я позволил ей прочитать несколько стихов, а затем мягко
увёл, громко поблагодарив за выступление.