- Мне придется работать на дому, - вздохнула я, с сожалением
вспомнив свою работу и Игорь, раздраженно передернул плечами.
- Обойдутся и без твоего присутствия! Еще не хватало бегать, по
этим твоим теплицам с животом! С делами бухгалтерии можно
разбираться и на удаленке!
Он, конечно, был прав, но я любила свою работу. Уже десять лет
как я вела бухгалтерию в самом большом зеленом хозяйстве и всегда
отправлялась туда с удовольствием. Сколько там было цветов,
саженцев деревьев, овощных культур! И все это благоухало сочной
зеленью, влагой и сладкими ароматами роз. Я всегда шутила, что
работаю в райском саду. Эдемский служитель.
- Вот козел!
Я вынырнула из своих мыслей и увидела, что нас обогнал черный
джип на хромированных дисках. Проезжая мимо, водитель насмешливо
поиграл бровями, намекая на то, что мы гребем, как черепахи, на
своем стареньком «Фольксвагене», и у меня все похолодело внутри.
Только не это.
- Пусть едет, что он тебе? – я с опаской повернулась к Игорю,
зная его нетерпимость к таким ситуациям на дороге. – Игорь, ты
слышишь меня?
- Ты видела, как он подрезал меня? – муж будто не слышал, что я
говорю. Его ноздри раздувались, а костяшки на пальцах, сжимающих
руль, побелели. – Ну, держись.
- Игорь, не надо! – крикнула я, глядя, как он выжимает педаль
газа. – Я прошу тебя!
Автомобиль помчался вперед, набирая скорость, а я схватилась за
ручку на двери, понимая, что его уже ничто не остановит.
Мы поравнялись с джипом и он, неожиданно вильнул, оказавшись
перед нами.
- Ты видела? Видела? – Игорь был возбужден и уже ничего не видел
вокруг себя. – Урод!
И началось то, чего я так боялась – они обгоняли друг друга,
лавируя между другими автомобилями, и никакие увещевания, не могли
остановить моего мужа, который вошел в раж.
Джип снова резко вильнул в сторону, и в этот момент произошли
именно те события, последствия которых оказались разрушительными не
только для моего здоровья, но и моей жизни.
Нам навстречу несся КамАЗ, груженный песком, и как бы Игорь ни
старался вывернуть руль, с жутким скрежетом, мы впечатались в его
«морду». После этого, мое сознание потухло, вспыхивая одиночными
моментами – вот меня вытаскивают из салона автомобиля, и я корчусь
от боли, вот лицо врача, склонившееся надо мной, но я не слышу его,
глядя на раскрывающийся рот, сквозь красную пелену и, наконец,
белый потолок операционной, с ярким светом, бьющим в глаза.