- Нет, тарищ прапорщик.
- А какого хера ты здесь?! Я тебя где
поставил? В замкЕ! В замыкание я тебя
поставил.
- А чего они, да?
- Сейчас пойдёшь у меня их собирать!
И рацию мне сюда! Понял?
Когда мы вышли из Рухи, рацию нёс
Хайретдинов. Свой вещмешок, и рацию. Потом, где-то на середине
подъёма, он очень вымотался, снял с себя радиостанцию. Непонятно,
как он продержался так долго без смены. На одном из привалов
Хайретдинов снял с себя рацию, приказал Бузрукову снять с себя
вещмешок, патроны и сухпай, разделить между оставшимися бойцами, а
у него, у Хайретдинова, забрать рацию. Она была тяжёлая, как моя
доля. Потом, в ходе подъёма, Бузруков и Манчинский попеременно
несли: то рацию, то вещмешок. Один отдавал другому рацию, забирал у
него на свою спину вещмешок.
- Рация здесь, товарищ Прапорщик. –
Сквозь хрип лёгких Серёга едва выдавил из себя слова. – Бузруков с
рацией прямо под площадкой. Сейчас поднимется.
Хайретдинов, стоя на четвереньках,
свесился за край площадки и негромко позвал в темноту:
- Бузруков!
- Я. – Отозвался Бузруков чуть ли не
в самое лицо прапорщика.
- Так какого хрена?! – Прапор
протянул вниз руку. – Держи! Залазь давай. Остальные где?
- Там. – Выдохнул Бузруков и
повалился плашмя на траву.
- Сам знаю, что не здесь. –
Хайретдинов снова свесился головой за край площадки. – Мампель!
Бурилов!
Какое-то время послушал темноту,
повернув голову правым ухом к спуску. Убедился, что в ответ –
тишина, снова негромко прокричал вниз по склону:
- Мампель! Мампель, мать твою, еврея
хитрожопого, козлина драная! Ну, ты ж, с-с-с-сука, у меня утром
придёшь! Расстреляю и скажу, что при попытке перейти на сторону
врага!
Хайретдинов отодвинулся от края
площадки. В сердцах отшвырнул погасший в руке окурок. Немного
посидел, перевёл дух, затем взялся за свои непосредственные
командирские обязанности. Разделил ночное время на смены, назначил,
кто с кем будет дежурить тройками. Определил пост на возвышавшейся
над площадкой скале.
- Часовым сидеть там. – Прапор указал
рукой на площадку. – И учтите, если кто проспит, и мне яйца
отрежут, то лучше на глаза потом не попадайтесь. Потому что
запасных у меня нету.
В темноте кто-то заржал.
- Отставить смехуёчки! – Подал
команду Прапор и невозмутимо продолжил отдавать распоряжения.
- Сейчас жрём, докуриваем, и первая
смена – пошла. Я сижу здесь. Каждая смена докладывает мне
лично.