В центре селения весело горел
костёр, над жадными языками пламени уже висел объёмный казан, в
котором что-то аппетитно булькало. Ароматные запахи достигли моего
носа, желудок протяжно заурчал. И я немедленно поспешила к ручному
умывальнику, сделанному мною же. Такие когда-то были в ходу в
деревнях, и, скорее всего, где-то на Земле их всё ещё активно
используют. Ведро с одной дыркой на дне и гвоздём, прикрывающим
прореху. Вот и вся конструкция. Умывшись холодной до дрожи водой,
вытерла лицо, висящей подле чистой тряпицей.
- Брр! - встряхнулась я, "сбрасывая"
мурашки, взяла хвойную ветку и принялась интенсивно жевать один из
концов, чтобы размолоть до разделения на волокна. Орки умели
ухаживать за своими клыками и редко страдали от зубных болезней.
Такие щётки были в ходу у всех зеленокожих. Хвойная щёточка
оказалась совсем не хуже обычной, привычной мне зубной, а
присутствующие в ней масла, содержащиеся в веточке, однозначно
положительно влияли на состояние дёсен и эмали - крепкие зубы орков
тому прямое доказательство. Единственный минус — горечь и терпкость
хвойного дерева. Но со временем и к нему я тоже привыкла.
Почистив зубы, быстрой походкой
зашагала в сторону костра, где уже собирался народ на ранний
завтрак. Лица у многих были встревоженными, и понятно отчего -
никто не знал, чего ожидать от незваных гостей.
Ша Сиир сидел чуть поодаль и с
отсутствующим лицом мерно жевал кашу, глядя в одну ему известную
точку. А я вспомнила вчерашнюю ночь и то, что он делал, выходило за
грани моего понимания.
... Шаман не стал возражать и гнать
меня куда подальше, позволил остаться, попросив не мешать ему,
взывать к духам.
Старый орк, поглядев на две луны,
пару секунд о чём-то усиленно размышлял, а потом самолично развёл
небольшой костёр, отсчитал от него десять шагов, замер на четверть
часа, всё это время простояв полностью неподвижно, а потом вдруг
медленно пошёл по кругу, чуть качаясь из стороны в сторону,
постукивая своим странным кривым посохом по земле. На грани слуха я
услышала его неясное бормотание, также с каждым шагом становящееся
всё громче и отрывистее. Каждое его движение и усиливающееся пение
вызывало дрожь по моему телу, мурашками покрылись руки и затылок. А
огонь, до этого мерно горевший в костре, словно следуя за ша Сииром
и заданным им темпом, то вздымался ввысь, то опадал, то дёргался
вправо, а потом влево. Как змея под чуткой мелодией факира. Старый
орк загипнотизировал всех, кто остался из любопытства поглядеть на
тайное действо заклинателя духов. Удары посохом об землю, хриплое,
басовито-гудящее пение Сиира, шипение алого огня - всё вместе
отдавалось в груди барабанным ритмом, завораживало и притягивало,
манило к себе, приглашая присоединиться к его дикому танцу...