На самом Чуйском тракте постоянно работала пара групп,
обеспечивая безопасность водителей и транспорта. В Бердске и
Искитиме были свои оперативные группы, так что по-хорошему нас
здесь вообще не должно было быть, учитывая, что официально мы
вообще находились в отпуске. Но даже учитывая объявленное усиление,
это была не наша территория, но кто-то в бюро был на нас сильно
зол, вот и засунул в жопу мира.
Кто именно, я не знал, да и, честно говоря, мне было плевать.
Слишком много ног я оттоптал, когда вернулся из командировки. Два
артефакта оказались слишком лакомым куском, чтобы чиновники прошли
мимо него, но я упёрся, показав всем большую и толстую дулю. И если
Смешшер, привязанный ко мне и грозящий смельчаку, взявшему его без
спроса, в лучшем случае инвалидностью, мне простили, то вот за
кузнечный молот тёмных альвов развернулась целая битва. На меня
лично пару часов орал целый генерал-лейтенант внутренней службы
МЧС, которому мы формально подчинялись, специально прилетевший для
этого из Москвы. И если поначалу я ещё пытался абстрагироваться от
происходящего, то под конец прямым текстом послал его в пешее
эротическое путешествие, подробно объяснив, куда идти и что там
делать.
Генерал так покраснел, что я уж думал, его Кондратий прямо там и
приберёт. Однако продолжить нам не дали. На охреневшего москвича
нашлась управа в виде владетельных Домов, единым фронтом вставших
на мою сторону. Более того, дело получило международный резонанс,
ибо там подсуетились, и из Европы вылетел эмиссар, чьей задачей
было в кратчайшие сроки зарегистрировать мой новый Дом.
Ссориться со всем международным сообществом одарённых даже
москвичи, известные своей беспросветной наглостью, чего-то зассали.
Но камень за пазухой затаили, тут я не сомневался. В частности,
попытались пришить мне то, что я отпустил Серебряное копытце, а не
притащил его в бюро «для пополнения золотовалютных резервов
страны», как выразился следователь. И очень удивился, когда на него
все присутствующие при допросе одарённые уставились как на идиота.
А некоторые так и от удара себя по лбу не удержались.
Казалось, с такими проблемами мои дни в бюро были сочтены,
однако за дело взялась другая фракция, в которую входила и
Обрескова. Они хоть среагировали не так оперативно, зато
подготовились куда более основательно. Так что вскоре следаки, на
пустом месте решившие состряпать дело, получили по шапке. В
министерстве тоже прошли внутренние разборки, хама-генерала за
проявленную не вовремя инициативу отправили в отставку, причём сам
я к этому как бы был и не при делах.