Анатолий
Вячеславович даже намекнул, что его работой интересуются очень
серьезные люди из Комитета государственной безопасности и если он
получит существенные результаты, диссертация может быть
засекречена. Этот слух быстро разошелся среди коллектива и придал
его работе таинственный и даже героический ореол. Впрочем, сам
Кирилл смотрел на это дело проще – он просто хотел понять некоторые
странные, на его взгляд, вещи, на которые обратил внимание, будучи
аспирантом истфака МГУ.
Теперь же,
когда его пригласили в Институт истории СССР младшим научным
сотрудником сектора Новейшей истории, у него появилась возможность
все это проверить самым тщательным образом.
Кирилл
вдруг чихнул. В кабинете, который ему выделили для написания
диссертации книжная пыль витала словно смог. Он положил ручку на
чистый белый лист, потянулся и вспомнил, что давно хотел выпить
чаю.
Кипятильник
находился в отдельной комнатке в конце коридора, там же стояла
посуда, маленький холодильник, стол и два стула. На холодильнике
располагалась хлебница, в которой лежал каменная половинка батона.
Он так и не сбегал в гастроном, а теперь, наверняка было уже
поздно. Придется размачивать батон в чае.
Кирилл
вздохнул, встал с неудобного твердого стула и потянулся. Медленным
шагом, покачиваясь, он направился по темному коридору. Снаружи
здания стояла тишина. Еще один воскресный день на благо науки, –
подумал Кирилл, вошел в комнатку, воткнул кипятильник в розетку,
налил воды из чайника в кружку и скрестил руки на груди, глядя как
в кружке пузырится вода.
Когда до
его слуха долетел странный звук, он подумал, что это проделки
старого холодильника «Снайге», который урчал, бурчал и разговаривал
сам по себе совершенно не стесняясь окружающих.
Вода в
кружке зашипела, стала белесой.
Кирилл
прислушался. В здании сектора Новой истории он находился совершенно
один – в этом не было сомнений. К тому же это было не главное
здание, а примыкающее к нему научно-исследовательское крыло с
отдельным входом, закрытым прямо сейчас на ключ, который лежал у
Кирилла в кармане джинсов.
На всякий
случай он проверил – ключ был на месте.
Звук
повторился. И шел он явно не от холодильника, а откуда-то из
глубины старого, еще довоенного здания.
Парень
насторожился.
Кто-то влез
в окно на первом этаже? Тогда бы он услышал звон разбитого стекла,
звуки шагов, – ходить беззвучно по стертому скрипучему паркету
могла только уборщица Анна Николаевна и никто не знал, как это у
нее получается. Да и кто полезет в институт истории, что тут брать?
Бюсты Маркса-Энгельса? Книги?