Я улыбнулась. Мы уже подъезжали к моему дому. Мне хотелось сказать таксисту, что завтра с этим «веселым мужиком» я отправляюсь в неизвестность. Но не стала перебивать его. Эта история стала для меня знаком, что я на верном пути.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Звонил шеф, спросить, не шутка ли – поездка с Пауло по Транссибирской магистрали.
– Андрей, не хочу тебя огорчать, но я сейчас начну собирать сумку. Поезд вечером с Ярославского вокзала.
– Ну что же, я буду тебя ждать. Работы много, надолго не задерживайся. У нас мало продаж было в этом месяце. А ты знаешь, что журнал издается на доходы от рекламы. Если дело так пойдет и в следующем, то придется туго. Так что возвращайся быстрее, работы много.
– Да, да, – рассеянно ответила я. – Конечно, много работы.
И мы попрощались.
Моя интуиция подсказывала мне, что после этого путешествия все изменится. Только я даже представить себе не могла, насколько все изменится!
У Бога свои планы на нас, и, когда мы решаемся меняться, это не значит, что изменения будут такими, какими мы их запланировали. Главное, когда ты говоришь Богу «да», ты должен быть готов на все. Смерть или Жизнь, Любовь или Предательство, Нищета или Богатство – это его инструменты, которыми он лечит наши души.
Подходя к отелю «Мариотт», я испытала волнение. Шикарные машины, богатые люди, которые входили и выходили, роскошь и беззаботность. И я со старой сумкой – одинокая, беззащитная, скрывающаяся под маской безразличия и решимости. Мне помогала молитва архангелу Михаилу. Я нашла ее в Интернете и записала. Тогда я не знала «Традиции» и искала через Нью-Эйдж. Как только мне становилось страшно, больно, дискомфортно, я доставала листочек с текстом и начинала читать. В Нью-Эйдж Бог кажется ближе. В традиционных религиях Его надо искать, просить, умолять, каяться. А в Нью-Эйдж достаточно представить себе, что Бог тебя слышит, и ты уже уверена, что это так. Когда я ощущала, что пространство вокруг сгущается и темнеет, молитва спасала меня.
Подойдя к отелю, я снова ощутила трепет, страх и в то же время какую-то жесткую решительность. Я не думала про Пауло – не он меня волновал. С ним, я знала, все идет как надо. Но ощущение, что какие-то силы будут противиться тому, чтобы я шла по своему пути, и даже Пауло может стать жертвой или орудием этих сил, – в этом я не сомневалась. И все же зов Любви, настоящий, который я ощутила в сердце, вел меня.