—
Но почему? — вырвалось у меня.
—
В вашем мире, по вашим словам, нет магии, а в других мирах, откуда
к нам попадали души, знали такое, что не предназначено для этого
мира, чуждо ему и сместило бы баланс сил. Это никому не
нужно.
—
Но я и правда не знаю ничего такого, что могло бы навредить этому
миру! Да и магии у нас тоже нет!
Я
так разнервничалась, что еле могла усидеть на месте. Хотелось
вскочить и ходить из стороны в сторону, чтобы хоть как-то унять
беспокойство.
—
Успокойтесь, адептка, я вам верю.
—
Правда?!.
—
Правда. Я могу определить, когда мне говорят правду, а когда лгут.
Но это не значит, что тайная канцелярия после беседы отпустит вас
на все четыре стороны. В вас кроется потенциальная опасность, и
этого хватит, чтобы как минимум лишить вас свободы.
—
А как максимум? — спросила я пересохшими губами.
—
Вам лучше этого не знать, — сочувственно погладил он меня по
руке.
—
Так что же мне делать?
—
Для начала не паниковать. Вы должны знать, что в моем лице у вас
есть союзник. Все-таки в вашем здесь появлении есть и моя вина, —
он тяжело вздохнул. — Я постараюсь вам помочь.
Я
вгляделась в глаза магистра. В бескорыстную помощь после некоторых
событий в своей жизни я верила слабо. Я ему никто, чтобы
выгораживать просто так — слишком многими проблемами это может
обернуться. Но, видимо, если узнают, что он замешан в моем здесь
появлении, неприятностей у магистра будет гораздо больше. И если
смотреть с такой точки зрения, то его желание помочь выглядит уже
не таким настораживающим. А если прибавить к этому чисто научный
интерес, который проскальзывал в его взгляде, то у меня и правда
появлялась надежда, что он поможет. А там… Я хотя бы смогу немного
оглядеться и узнать об этом мире и таких вот подселенцах, как я,
побольше. Может, все не так страшно, как он мне сейчас обрисовал? В
любом случае, его помощь сейчас бесценна.
—
Спасибо.
Он
снова отечески потрепал меня по руке:
—
Не волнуйтесь, хорошая моя, вам сейчас это категорически
противопоказано. Уверен, мы с вами найдем выход из ситуации. Но
пока мне нужно собрать кое-какую информацию и подумать.
Одарив меня на прощание подбадривающей
улыбкой, магистр встал и покинул палату.
Наверное, я бы так и продолжала изводить себя
мыслями о своем незавидном положении, но вошла лекарка с кружкой в
руках и, объявив, что это лекарственный сбор, заставила меня его
выпить. Не скажу, что было невкусно, но терпкий запах и горечь
хвойной смолы все же заставляли морщиться. Казалось, я жую зеленую
игольчатую ветку или смоляную шишку. Накатившая следом настойчивая
сонливость не удивила, и я ухнула в нее даже с облегчением.